Окно было маленькое, но им удалось в него протиснуться. Лагерь был окутан дымом. Они направились туда, где их должен был ждать Мейсон.
Он стоял у забора, как и обещал.
Даниэль остановился метрах в пятнадцати от Мейсона.
— Беги туда, — сказал он. — Думаю, он хочет поговорить с тобой наедине.
— У нас нет на это времени.
— Нет, есть, — возразил Даниэль. — Давай скорее.
Мейсон
Увидев Ариес, Мейсон не смог понять, радоваться ему или печалиться. Конечно, он с облегчением выдохнул, когда увидел, что с ней все в порядке; время шло, они все не возвращались, и Мейсон начал волноваться. Что, если она нашла Даниэля и решила убежать с ним, бросив Мейсона на произвол судьбы?
Стоп, стоп! Он же именно этого и хотел.
Тогда почему от одной этой мысли было так больно?
— Я не могу пойти с тобой.
Он выпалил это в тот самый момент, когда Ариес остановилась перед ним.
— Что? — На ее лице читались гнев и непонимание. — В каком смысле?
Мейсон осторожно нагнулся и закатал штанину, показав Ариес браслет на лодыжке.
— Если я убегу, они последуют за мной. А я не могу этого допустить.
Браслет был весьма увесистым. Мейсон пожалел, что у него нет сил наклониться и как следует его рассмотреть. Он слышал, что такие штуки можно снять, но он понятия не имел как и сомневался, что кто-то еще в группе имел с ними дело. Далеко ли он уйдет, прежде чем его нагонят и притащат обратно? Он был всего-навсего приманкой. Теперь, зная это, он не собирался убегать.
— Но ты не можешь здесь оставаться, — сказала Ариес. — Мы пришли, чтобы тебя спасти.
Мейсон улыбнулся, стараясь придать себе уверенный вид:
— Все нормально. Со мной все будет хорошо. Кажется, меня не собираются убивать. — Он засунул руку в карман и стиснул крошечную бутылочку с песком. Он носил ее с собой так долго… Теперь пришло время отдать ее. Мейсон вложил пузырек в руку Ариес: — Возьми это, пожалуйста. С Рождеством тебя.
Ариес взяла бутылочку и повертела в руках, разглядывая с разных сторон.
— Что это?
— Океан, — ответил Мейсон. — Песок с того места, где я почувствовал океан.
— У меня для тебя ничего нет, — сказала Ариес.
— Тогда просто доберись до дома целой и невредимой. Это будет мне лучшим подарком.
Он коснулся ее лица, ощущая под слоем грязи и копоти нежную кожу. Наклонился и поцеловал ее. Мейсон не стал закрывать глаза, но Ариес закрыла, и он почувствовал, как она щекочет его ресницами.
— Пошли. — Мейсон взял ее за руку. Они подошли к Даниэлю, который стоял и смущенно на них смотрел.
— Отведи ее домой, — сказал Мейсон.
Даниэль уважительно кивнул.
Мейсон отпустил ее руку. Ариес посмотрела на Даниэля, и Мейсон ощутил острый укол ревности — будто кто-то изо всей силы стиснул его сердце.
Она выбрала Даниэля.
Придется с этим смириться.
Наконец Ариес повернулась к Мейсону. Она хотела что-то сказать, но не могла найти слов.
— Все будет в порядке, — сказал он. — А теперь уходите.
К ним подбежала Клементина с искрящимся электрошокером в руке.
— Время бежать с корабля. — Она улыбнулась Мейсону и Даниэлю: — Рада вас видеть. Простите мою невежливость, но у нас сейчас нет времени на обмен любезностями.
— И я рад тебя видеть, Клементина, — сказал Мейсон.
— Погоди секунду. — Даниэль кивнул в сторону Мейсона: — Ты уверен, что хочешь поступить именно так? Должен быть какой-то другой путь. Может, кому-нибудь из нас удастся стащить у тебя с ноги эту штуку.
— Уверен, — ответил Майкл. — Нам нельзя рисковать.
— Ну ладно, — кивнул Даниэль. — Будь осторожен, турист.
— Мы о тебе не забудем, — пообещала Ариес. — Даю слово. Мы придумаем, как тебя вернуть.
— А? — Клементина обвела их взглядом. — Что происходит?
Но времени объяснять не было. Мейсон развернулся и пошел прочь. Дойдя до середины лагеря, он обернулся, но все уже вылезли в дыру и растворились в ночи.
Ариес
Они бежали вдоль океана по направлению к Ялтауну. Мимо них то и дело проносились люди. Некоторые прыгали в залив и плыли на другой берег, к Олимпийской деревне. Одна женщина упала в воду и стала там барахтаться, крича, что не умеет плавать. Ариес метнулась было на помощь, но кто-то ее опередил.
Когда они пробежали Джордж Уэйнборн-парк и подобрались к мосту Гранвиль, толпа начала редеть.
