– Тихо-тихо-тихо, – шептала склонившаяся над ним Эли. – Гордон держись я сбегаю за помощью. Зажми рану сильнее.
Её била крупная дрожь, и надо полагать вовсе не из-за холода. А Гордон не мог сдержать крик рвущийся наружу. Боль лишала разума. Он прерывал свой крик, лишь чтобы набрать побольше воздуха и вновь кричал. Раньше он думал, что умеет терпеть боль. Оказалось, что раньше он просто не знал что такое боль.
– Эли-и-и-и! Гордо-о-он!! – раздался крик снизу. – Где вы-ы-ы?
Всхлипнув, Эли бросилась к ограждению и закричала в ответ:
– Лили, помоги ему! Он ранен!
Гордону показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Лили преодолела все четыреста двадцать шесть ступенек и, наконец, вбежала на площадку крыши. Подбежав, она в ужасе воззрилась на Гордона, и разлившуюся вокруг лужицу крови. Она удивлённо проследила взглядом кровавый шлейф, от Гордона через всю смотровую площадку, над местом, где пролетел ферос. Лили оторвала полосу ткани от своего платья и принялась туго перевязывать плечо, при этом нашёптывая:
– Ничего. Всё будет хорошо, вот увидишь.
Закончив, она отвела Эли в сторону и сказала как можно тише, чтобы Гордон не услышал:
– Он не сможет идти сам. Беги в приют, и приведи сюда Джона и Майка. Нужно срочно доставить его в город. Я велела им закрыться и не выходить, поэтому скажи им, что фероса больше нет.
– Нет? – Эли, кажется, была в шоке и не совсем понимала, что вообще происходит.
– Внизу сама увидишь, – поджала губы Лили. – Всё беги!
Эли кивнула и бросилась к лестнице. А Лили вернулась к Гордону и продолжила работать над раной.
– Не бойся, Эли побежала за помощью. Как себя чувствуешь, сильно болит?
Гордон хотел ответить, но с ужасом понял, что язык едва ворочается. От холода у него так стучали зубы, что он даже сам не мог разобрать, что говорит. Кажется, единственное, что поняла Лили из его слов, было "холодно".
– Да, сегодня очень холодно на улице, - подтвердила Лили, и, совершенно побледнев, крикнула. – Эли, поторопись!
Не успев добежать до лестницы, Эли резко остановилась удивлённо оглядываясь. Нахлынули хаотичные порывы ветра, и снежинки безумно закружились вокруг. В воздухе повис низкий, на грани слышимости, гул. Мгновение спустя показался и сам источник гула. Зависший в воздухе корабль, залил светом прожекторов вершину маяка, заставив всех прищуриться. А Эли, стоявшая ближе всех, даже прикрыла глаза рукой. Подсвеченные светом прожекторов снежинки сделались слепяще-белыми. Отсоединившаяся от корабля стальная пластина, с грохотом упала на каменное ограждение, окончательно его проломив. По получившемуся трапу спускалось сразу много людей. Во главе шли два человека. Тот, что помоложе сказал:
– Нужно окружить башню!
Второй, увидев Эли, угрожающе воскликнул:
– Стой, девчонка, не с места!
– Помогите, пожалуйста. Он там. Он ранен! – закричала Эли, показывая в сторону Гордона.
– Не верь ей, Тайбер. Это может быть она, – всё с той же угрозой в голосе предупредил мужчина.
– Датсон, вы не в своём уме! Она же ребёнок, – ответил Тайбер.
– Прошу вас, помогите, – закричала Лили, отходя от Гордона. – У нас мальчик ранен.
– Я хочу знать, кто из вас это сделал? Отвечайте немедленно!
– Да вы что не понимаете? – в отчаянии закричала Лили. – Он умрёт если ему не помочь!
– Датсон! – возмущённо воскликнул Тайбер. – Да помогите же ему! Разбираться будем потом.
– Во имя Квинта, вы только посмотрите! – крикнул один из людей, указывая рукой на кровавую дорожку, прочерченную телом фероса.
Силясь разглядеть что-либо помимо разноцветных кругов и мельтешения перед глазами, Гордон напряг зрение и смог разглядеть склонившуюся над ним фигуру коренастого мужчины, сурового вида. Видимо это и был Датсон. На вид ему лет сорок. А молодой не выглядел больше чем на двадцать пять, хоть и имел аккуратные бакенбарды. Скорей всего он ровесник Лили. Его Тайбером назвали, кажется. Ещё несколько человек стояли позади. Один из них положил руку на плечо Эли, не давая сойти с места. Двое отгораживали Лили. Датсон, нахмурившись, наклонился к Гордону ещё ближе и спросил:
