От ливанских гор
до кенийской деревни Элдорет
мы учимся защищать себя.
Искушенные в карате, тай чи, дзюдо и кун-фу,
мы больше не покоряемся судьбе.
Теперь мы те, кто провожают своих подруг из школы домой.
И мы делаем это без вызова. Мы делаем это с невозмутимостью.
Наши матери состоят в Розовой банде
[43],
от пьяных мужчин они отбиваются
палками, сжимая их в розовых длинных пальцах,
Наши матери — женщины пешмерга
[45]в Курдских горах
с заколками барретте
[46] в волосах
и автоматами Калашникова вместо записных книжек.
Мы больше не ждем, чтобы нас похитили или поймали вновь.
Мы — это либерийские женщины под
палящим африканским солнцем, блокирующие входы и выходы
до тех пор, пока мужчины не договорятся.
Мы, нигерийские женщины,
дети привязаны к нашим спинам,
захватываем нефтехранилище «Шеврона».
Мы — это женщины Керала,
не позволившие «Кока-коле»
приватизировать нашу воду.
Мы — это Синди Шихан
[47], поднявшая в Кроуфорде протест, без плана действий.
Мы — это все те, кто лишился права иметь мужей, парней, ходить на свидания,
потому что мы замужем за своей миссией.
Мы знаем, что любовь возникает повсюду и в разных формах.
Мы — это Малалай Джойя
[48], заговорившая на афганском Лойя-Джирга
[49],
назвав военных лидеров — насильниками,
она не замолчала даже тогда,
когда ее дом пытались взорвать.
Мы — это Зойя
[50], чью мать-радикалку застрелили, когда сама Зойя
была еще ребенком, девочку вскормила революция,
революцию она впитала с молоком матери.
Мы те, кто родил и полюбил своих детей,
даже несмотря на то, что у них лица наших насильников.
Мы девочки, которые перестали причинять себе боль,
чтобы освободиться от боли душевной.
Мы девочки, которые не позволили вырезать себе клиторы,
не захотели отказываться от удовольствия.
Мы это:
Рейчел Корри
[51], которая не захотела/не смогла уйти с пути
израильского танка.
Аун Сан Су Чжи
[52], которая продолжает улыбаться, даже несмотря на то,
что много лет не имеет возможности покинуть свою комнату.
Анна Франк
[53], которая до сих пор жива благодаря записанной ей истории.
Неда Солтани
[54], застреленная снайпером на улице Тегерана
и ставшая символом свободы и нового пути.
Мы — это женщины, которые выходят в открытое море,
чтобы сделать нуждающимся девушкам аборты на кораблях.
Мы — это женщины, снимающие кровавые бесчинства
на стадионах, спрятав камеры под паранджой.
Мы — это семнадцатилетние, прожившие на дереве весь год
и спящие в лесах, чтобы защитить реликтовые дубы.
Мы — это те, кто на море мешает убивать китов.
Мы — это веганы
[55], фриганы
[56], транссексуалы,
но преимущественно мы те, кто отказывается.
Мы не принимаем ваш мир,
ваши законы, ваши войны.
Мы не принимаем ваши жестокость и злобу.
Мы не верим в то, что одни должны страдать во имя выживания других,
или что нет иного пути,
или что корпорации — единственная форма организации экономики.
И мы не ненавидим мужчин, понятно?
Это еще одна чушь.
Мы те, кто отказывается,
но страстно желаем целоваться.
Мы не хотим ничего делать, пока не готовы,
но готовы мы можем быть раньше, чем вы думаете,
и это нам решать,
и мы не боимся того, что пульсирует внутри нас,
это делает нас живыми.
Не мешайте нам, не критикуйте нас и не сюсюкайте с нами.
Мы не приемлем блокпосты, блокады и воздушные налеты.
Мы помешаны на саморазвитии.
На пустынных пляжах Шри-Ланки, где свирепствуют цунами,
В заброшенных, сырых руинах девятого административного округа
Мы хотим учиться.
Мы хотим учиться.
Мы хотим учиться.
Мы знаем, что, если слишком долго планировать,
ничего не изменится и станет только хуже
и что основа всего — действие,
и инстинктивно мы понимаем, что страшнее всего
не смерть, а просто бездействие.
И когда наконец-то у нас прорезаются голоса
и мы собираемся вместе,
Когда мы позволяем друг другу получить знания,
Когда мы перестаем оглядываться друг на друга
