— У вашего прадеда было двое детей. Сын вернулся в Союз, дочь осталась в Европе, но уехала из Серениты. Почувствовав приближение смерти, господин Долгоруков связался с Пабло, потомком своей дочери, — адвокат постучал ногтем по изображению старшего мужчины. — Однако незадолго до смерти господина Долгорукова случилась беда — Пабло попал под машину. Разбился насмерть.
— О, мне так жаль, — пробормотала я.
Собеседник пожал плечами.
— Он любил залить за воротник и в злосчастную ночь возвращался из бара. Это не помешало его сыну Джеронимо, — палец переместился к молодому мужчине на фотографии, — обвинить во всем нас и послать к чертям. Господин Долгоруков к тому моменту чувствовал себя уже плохо, но успел переписать завещание на вас.
Теперь передо мной очутилась ксерокопия документа на итальянском языке с кучей гербовых печатей.
— Из-за того что я слишком долго вас искал, у нас осталась всего неделя на то, чтобы вы могли вступить в наследство. Иначе и вы ничего не получите, и мне придется уехать из Серениты. Максимум в следующий вторник вы должны быть там и подписать все документы.
— Что? — я уставилась на него, чуть поперхнувшись кофе, который сдуру глотнула в этот момент. — Но я не могу просто так взять и уехать в Италию! У меня элементарно денег на это нет. И потом, как я уйду с работы?
Константина такими вопросами было не смутить. Кажется, он подготовил ответы вообще на всё.
— Возьмите отпуск за свой счет. Отказать вам по законодательству не имеют права. Если сомневаетесь, готов составить вам компанию при беседе с начальством — меня они переспорить не смогут. Билеты я для вас куплю. Деньги возвращать не потребуется — будем считать это моим вложением в собственный бизнес. Вместе вылетим из Москвы, вместе доедем до замка, вы подпишете документы — а дальше делайте с наследством, что пожелаете, хоть продавайте. Впрочем, я бы не советовал. Замок приносил вашему прадеду очень хороший доход.
Я откинулась на спинку кресла, под мирный шум заведения разглядывая почти допитый кофе.
Безумие какое-то. Все еще не верилось в то, что я могу стать хозяйкой целого итальянского замка, пусть и маленького. Но история Константина звучала стройно — не подкопаешься. Тут тебе и фотографии, и документы, и все что хочешь.
— И никак нельзя подписать бумаги дистанционно? — без большой надежды уточнила я. — Электронная подпись там, интернет, все дела.
Адвокат с сожалением покачал головой.
— Даже в век интернета не все можно сделать по Сети. К тому же Серенита находится на особых условиях в государстве. Об этом вы можете прочитать здесь.
На стол рядом с блюдцем шлепнулась очередная папка документов.
— Часть на итальянском, но я перевел для вас самое важное, — добавил Константин.
Я на секунду зажмурилась. Божечки… Я и по-английски не идеально балакаю, какой уж тут итальянский.
— Мне нужно проверить все это у другого юриста. Простите, но я должна понимать, что меня не обманывают.
— Разумеется, донна, — с охотой согласился он, чего я, откровенно говоря, не ожидала. Аферист на его месте упирался бы до последнего. — Только прошу не забывать о сроках. В понедельник мы должны вылететь. Еще вопросы у вас есть?
Вообще-то, их были тысячи, но не все из них я бы рискнула задать именно ему. Задумавшись, я все же задала один из самых беспокоящих:
— Простите за, возможно, неуместный интерес. Вы же не итальянец. Можете объяснить, как человек вроде вас оказался итальянским юристом, работающим на престарелого русского аристократа?
— Конечно, — невозмутимо ответил он. — Я румын — наверное, вы поняли по фамилии, но у моей семьи много связей с русскими. Господин Долгоруков был знаком еще с моими родителями и помогал нам, когда я был ребенком. Когда я закончил университет и набрал опыта, он предложил мне поработать на него, чем я и занимаюсь уже много лет. Учитывая, сколько он сделал для меня и моих родителей, его последняя воля для меня закон. Поэтому я здесь, с вами — слежу, чтобы завещание было исполнено.
Любопытно, много лет — это сколько? Прищурившись, я оценила возраст Константина. Вряд ли он был сильно старше меня. Лет тридцать пять максимум. Если он начал работать на прадеда хотя бы десять лет назад, в принципе это тянуло на «много».
