Я дрался в СС и Вермахте - страница 38

 —  Часы отняли?

 —  Немедленно. Это и американцы делали. В Союзе военнопленных некоторые из нас были в Бад Кройцнахе, в американском плену, у американцев было по десять часов на руке! Русские в этом не были исключением, я бы даже сказал, что американцы были гораздо хуже.

Начался плен. Сначала мы были на Шпрее, на большом лугу. Там русскими было собрано примерно три тысячи пленных. Потом мы маршировали пешком по линии старой железной дороги до Франкфурта-на-Одере. Во Франкфурте-на-Одере нас разместили в большой казарме, которую до того занимали русские, и мы там ждали, что с нами будут делать. Там было огромное количество пленных. Однажоы нас построили, и русская переводчица, которая очень хорошо говорила по-немецки, я думаю, что она была еврейка, спрашивала нас о профессии. Я был слесарь по машинам, и меня отметили как специалиста. Из Берлина мы шли пешком до Франкфурта-на-Одере. Оттуда отправили в Познань, в карантинный лагерь. Мы, не знаю, сколько недель, должны были лежать в Познани в карантине, русские боялись эпидемий. Только потом в товарном поезде нас отправили через Польшу и Россию во Владимир.

Когда мы в июле 1945 года приехали в лагерь во Владимир, все теплые места, такие, как портной, сапожник, банщик, повар, уже были заняты «сталинградцами», еще с 1943 года, когда они попали в плен. Не могу сказать, что они были кастой или мафией, но лагерная иерархия была, все места были разделены, мы должны были работать и подчиняться.

Разместили нас в главном лагере Владимирского тракторного завода. Там нас разделили на рабочие бригады. Так как русские мужчины еще не вернулись с фронта, мы работали с русскими девушками и женщинами, строили трактора. Я монтировал моторы с молодыми русскими девушками. Они все были не из Владимира, как они мне рассказывали, их принудительно призвали на работу на пять лет.

 —  Что вас в России больше всего поразило?

 —  Веселость и сердечность простых людей. В Германии были русские пленные, им определенно было хуже, чем нам. Гораздо лучше быть немцем в русском плену, чем русским в немецком.

Вы понимаете по-немецки? Нет? Я очень жалею, что тогда, когда я был молодым, я учил русский недостаточно интенсивно. С русскими девушками и женщинами мы говорили не по-немецки. Они называли нас «немцы» или «фрицы», они с нами говорили по-русски. Мы должны были стараться их понимать. Рабочие задания тоже давались на русском языке. Тогда я мог до-

вольно неплохо говорить по-русски, не как школьник, а на бытовые темы. Сейчас я уже не могу.

Это было как в Германии, где все немецкие женщины должны были работать в оружейной промышленности. Лично со мной обращались корректно, я работал вместе с русскими, и я могу назвать это настоящей дружбой. У русских доброе сердце. Я не хочу представлять, что бы было, если бы было наоборот, если бы мы выиграли войну и русские были бы в немецком плену. Нас обеспечивали согласно Женевской конвенции, мы получали 600 грамм хлеба в день, три раза по 200 грамм, три раза в день суп и kascha на обед, 70 грамм сахара. Масло, мясо и колбасу мы не видели. Мы хотели есть, но не голодали. А русские девушки не всегда получали свою норму хлеба на предприятии, поскольку, если они не выполняли норму, их наказывали точно так же, как и нас. Надо сказать, что мне очень повезло, что я всегда был в основном лагере, а не во внешних лагерях, в которых военнопленные работали в каменоломнях, на добыче торфа, строительстве дорог или лесоповале.

Я должен сказать, на тракторном заводе во Владимире я был очень удивлен, когда мы, как военнопленные, туда зашли. Я был знаком только с немецкими станками — шлифовальными, фрезерными, сверлильными и так далее. То, что я, как woennoplennyi, увидел на этом тракторном заводе, меня поразило. Там в каждом цехе стояли абсолютно новые, огромные, технически на новейшем уровне, станки из Цинцинатти, США. На всех табличках на станках было написано «Цинцинатти, made in USA». В литейном цехе было не так, как обычно, ручные литейные формы и ручное литье, там все было автоматизировано. Литейные формы двигались по конвейеру к литейной печи, и там в них разливали металл, и они двигались дальше.