- О, у вас тут весело! - на шум заглянула Настя. Она, как и Диана, спала плохо, но чувствовала себя вполне бодро. - Братец, у тебя странная зарядка с утра.
- Что здесь происходит? - заглянула Юлианна, разбуженная воплями. - Илюша, ты что? Как ты выражаешься?!
- Отдай телефон! - Диана перелезла через кровать и едва не упала, споткнувшись об уроненную на пол подушку. - Отдай, гад!
- Илья, ты кому столько ужасов обещаешь? - Настя, в шортах и свободной футболке, прислонилась к дверному косяку, наслаждаясь бесплатным представлением.
- Федотик позвонил, - почти прорыдала Диана на свою голову.
- Федотик?! - на ультразвуке взвыл Илья и так шарахнул телефонов о стену, что несчастный аппарат разлетелся на осколки. - Уже Федотик?!
- Ты чего! - закричала в ответ Ди, ошарашенная поступком мужа. - Ты чего кидаешься?
- Какой ужас, - покачала головой Юлиана и поджала губы. Она мило забыла о том какие великолепные скандалы устраивала в свое время Владимиру.
- Мама, пошли выйдем, - Флэйм едва ли не силой вытолкала Юлианну в коридор. - Пошли пока умоемся, посмотрим как там завтрак. Может, сами приготовим?
А Диана и Илья остались в комнате, сердито глядя друг на друга и на обломки телефона. Подушки и одеяло оказались скинутыми на пол, ковер скособочился, а на стене почему-то картина скривилась на один бок.
- Почему этот урод звонил тебе так рано?
- Откуда я знаю.
- А я откуда знаю, что ты не знаешь?
- Спятил? - спросила Диана, откидывая со лба длинную прядь волос. Она даже причесаться толком не успела. - Ты теперь каждого университетского знакомого так пугать будешь?
Илья заверил, что не каждого, а только особо озабоченных.
- Ладно, малыш, иди обними меня и скажи какой новый телефон купить. Но этому гамадрилу свой номер не давай. Я тебе его сменю.
- Во-первых, номер ты не сменишь, я уже замучалась каждый месяц говорить подругам, что у меня сломалась "симка". Во-вторых, не обниму пока не приведешь себя в нормальный вид.
- Чем тебе мой вид не нравится? Я что, хуже твоего Федотика? - последнее слово Илья произнес с неподражаемой интонацией и с искривленными губами.
- Илюша, Илюша, ты ревнуешь меня к эмо? Ты реально думаешь, что он лучше тебя? Хотя, - Ди отступила к двери, критически оглядела мужа, щеголявшего с растрепанными после сна волосами, небритого и злого, еще и в одних "боксерках", которые отнюдь не скрывали выступающие накачанные мышцы.
- Что "хотя"?
- Ничего. Остынь, а я пока съезжу прогуляюсь с Настей. Она с Кариной договорилась встретится.
- Никуда ты не поедешь. Давай мириться.
- Я поеду. Мириться будем когда ты станешь похож на человека, а не на горного тролля.
И Диана поспешно выскользнула из спальни, размышляя успеет добежать до ванной и запереться или нет.
Успела. Едва защелкнула замок, как с другой стороны двери врезали кулаком и громко выругались. Ну вот, через минут десять-пятнадцать Илья успокоится, приведет себя в порядок и они мирно поговорят. А потом она поедет с Настей, потому что до жути любопытно затем та понадобилась Карине, да еще в такой ранний час.
***
Федот вздохнул с невыразимой печалью. У него вообще было в запасе несколько десятков разновидностей вздохов: от радостных до грустных. Этот, например, мог разжалобить голодного нильского крокодила и тот отказался бы есть странного парня с черно-розовой челкой и подведенными глазами.
Как Федот и подозревал, его разговору с девушкой мечты помешала грубая проза жизни в лице Ильи. Он снова угрожал парню, а на заднем плане - Федот отлично слышал - пыталась что-то сказать Диана. Бедная девушка, как же ей, наверное, тяжело с таким бесчувственным чурбаном.
Парень вздохнул и устремил взгляд на улицу. Он сидел на подоконнике, в подъезде. Сидел уже где-то час или чуть больше и мечтал. Как обычно, мечты его выглядели легкими и полупрозрачными, разлетающимися от малейших сомнений. Но зато, уплывая в них, Федот забывал обо всем. Сейчас, например, он не обращал внимания на то, что стены в подъезде обшарпаны и исписаны разными словами, стекла поцарапаны, а окурки вместо пепельницы валяются на полу, по углам. Какая мелочь! Парень сидел и в голове у него складывались строки очередного уныло-депрессивного стихотворения. Они все у него заканчивались гибелью либо одного из возлюбленных либо обоих.
