Господи, как же приятно она пахнет!
Он овладевает ею во второй раз, их колени трутся об кожаное сиденье, он двигается в ней, она смотрит в ночь и чувствует, как от поясницы к сердцу поднимается жаркая волна, готовая выплеснуться из горла в едином крике.
Стоя на коленях, она перестает ощущать на спине вес тела мужчины, который откинулся на соседнее сиденье. Бланш опускает юбку, отыскивает трусики, спрятавшиеся между педалей управления грузовика, сжимает пальцами ног вьетнамки и открывает дверь машины. Не сказав ни слова, она торопливо обходит по плитке лужайку, не оборачиваясь, толкает двустворчатую застекленную дверь, каким-то чудом оставшуюся незапертой, и устремляется в длинный коридор дома престарелых, освещенный круглые сутки.
Глядя, как она удаляется под светом неоновых ламп, он говорит себе, что ему очень нравится улыбка, с которой она его целует.
* * *
С их самой первой встречи Бланш поняла, что Рене, которой девяносто три года, выделяется среди остальных размеренной речью, живым взглядом и решительными жестами. Группа, с которой Бланш работает в «Роз», объединяет представителей обоих полов и всех социальных классов, уроженцев различных областей и сторонников оппозиционных политических лагерей. Одни умеют читать, другие нет. Кто-то участвовал в войне на стороне Сопротивления, кто-то злостно уклонялся от воинской службы. Одни состояли в браке один или несколько раз, другие всю жизнь провели холостяками. Рене относится к тем, у кого есть дети. И всего лишь мгновение назад эта буржуазная и образованная женщина добавила, что бросила все, когда ей исполнилось сорок семь лет, – свой дом в Бордо с его восемнадцатью окнами, горничную и камердинера, которых вызывали к себе, звоня в колокольчик, «ситроен» модели DS Pallas с кожаными сиденьями, зимнее шале в Межеве и летний дом в Кап-Ферра,[5] закаты над устричными садками и парижскую квартиру. В середине августа ей понадобился всего один день, чтобы все это послать к черту.
«Мы затронули интимную область, я согласна с вами, Стан, и Рене открыла эту страницу своей жизни внезапно, не предупредив нас. Но это является частью сюрпризов нашей творческой мастерской. Не будем также забывать, что я предложила вам упражнение на тренировку памяти. Памяти, а не воображения! Вы прекрасно слышали: Рене утверждает, что она закрыла дверь без сожаления, с чемоданом в каждой руке, пока ее муж, страховой агент, и две их дочери еще спали. Испытывала ли Рене злость, это вас беспокоит, Станислас? Или грусть, как думает Саша? Рене… Она отвечает вам, что плакала, да, но не в то утро. Все свои слезы она выплакала несколькими месяцами раньше, когда умерла ее мать. Рене говорит, что эта женщина была для нее всем, матерью и отцом одновременно».
Бланш вынуждена остановиться, неожиданно ощутив себя на краю пропасти. Не отвлекайся от истории Рене, держись за нее. Дыши.
«Рене говорит, что внезапно почувствовала себя взрослой, и морщины тут ни при чем. Она повзрослела в тот день, когда умерла ее мать. После этого она больше не проронила ни слезинки. Оставив за захлопнувшейся дверью монотонную жизнь Бордо, Рене, ни разу не всхлипнув, спускается по лестнице, держа в руках чемоданы. Она это делает не с легким сердцем, прислушайтесь к ее словам: просто она приняла решение».
Замечательно, теперь тебе нужно повторить историю для всех, поскольку редко бывает достаточно одной версии событий, чтобы она отложилась в их капризной памяти. Итак, в августе 1962 года, в Бордо, Рене убегает из дому. Ее муж, некий Альфред, и их дочери-подростки, Лизон и Диана, казались ей одинаково тусклыми и безжизненными. Рене утверждает, что страховой агент часами просиживал перед горами папок, а обе девочки были глупы. Ничего не помогало.
«Вы правильно расслышали, Рене сказала: глупые и безжизненные. Альфред – это имя мужа, все верно, Габриэль».
Имея при себе всего два чемодана, Рене приехала в Канны. Она уточняет, что воспользовалась помощью хорошего друга, некого Поля, с которым познакомилась годом ранее во время симпозиума страховых агентов в Антибе, куда Рене сопровождала своего мужа в надежде увидеть другие места, кроме наскучивших Бордо и Гаронны, и развеять свою хандру а-ля Бовари. Поль жил между Лондоном, Нью-Йорком и Ривьерой: беспечный эстет, унаследовавший хорошее состояние, он обожал путешествия и беседы. Он подарил ей несколько миллионов на приобретение книжного магазина, который Рене назвала «Горизонт».
