Мы поднялись по ступеням и оказались в просторном помещении, где свет оказался таким ярким, что я от неожиданности прищурилась. Это была студия со стеклянной крышей, где одна сторона напротив кирпичной представляла собой сплошной ряд окон. Здесь находились сундуки с костюмами, оставшиеся такими, какими я их запомнила, и тот же коричневый кожаный саквояж, в котором мистер Доджсон носил реактивы и фотоаппарат. Фотоаппарат в корпусе из розового дерева с тем же большим немигающим глазом, который некогда запечатлел мою душу.
За плотно закрытой дверью располагалась еще одна комната. Фотолаборатория, предположила я.
У мистера Доджсона появился еще и дополнительный реквизит: диван, кресла, столы, стремянки и даже какие-то разрисованные задники, возможно, оставшиеся от студенческих театральных постановок. Он явно до сих пор не оставил свое хобби. С легким раздражением я исподтишка смотрела на розовую сатиновую тапочку в арабском стиле с загнутым кверху мысом, выглядывавшую из одного из сундуков с костюмами. Кто, интересно, теперь его любимая модель?
— Кто желает позировать первым? — спросил мистер Доджсон, снимая сюртук, закатывая рукава… и стягивая перчатки.
Вид его рук, бледных, худых, все с теми же темными пятнами на кончиках пальцев, вызвал во мне трепет, ноги задрожали. Я резко опустилась в кресло, ощущая на себе подозрительный взгляд маминых глаз.
— Его Королевскому Высочеству, я уверена, угодно первой увидеть Эдит: она так великолепно получается на снимках, — сказала мама, отворачиваясь от меня, и в кои-то веки ее резкость не вызвала во мне неприятия, в отличие от Лео, негодующе выгнувшего светлую бровь.
Мистер Доджсон жестом предложил Эдит кожаное кресло с высокой спинкой и, усадив ее, сделал снимок. Тихо, почти неслышно, он досчитал до сорока пяти, а мне при этом вспомнилось, как мистер Доджсон дурачился, когда мы были маленькими. Затем мама убедила Лео позировать рядом с Эдит, что он и сделал с учтиво скрываемым раздражением. При этом мистер Доджсон попросил у Лео позволения сфотографировать его отдельно для своей собственной коллекции.
— Ну а теперь очередь Алисы, — нетерпеливо сказал Лео, когда мистер Доджсон появился из темной комнаты с новой пластинкой. Кивнув, тот начал сосредоточенно вставлять пластинку в фотоаппарат и чуть не уронил ее.
Я подошла к креслу. Все взгляды устремились на меня. Что такое они увидели, недоумевала я, чего от меня ждут? Опустившись в кресло, я повернулась к мистеру Доджсону в ожидании указаний.
— Н-н-не могли бы вы… мо-может, если вам угодно… я не уверен, н-н-но думаю, если вы п-п-просто… — В первый раз на моей памяти недостаток мистера Доджсона так затруднял его речь. Наконец он оставил всякие попытки заговорить и покачал головой. Он не мог сказать мне, что делать. Он был так же напуган, как и я.
Мне хотелось подойти и успокоить его, сказав, что все хорошо, — как я неоднократно это делала в детстве. Мне было больно видеть тоску мистера Доджсона и знать, что только я в силах его спасти. Но теперь между нами не было того, что раньше, и никогда уже не будет, и каждый из присутствовавших здесь, в необычной комнате под стеклянной крышей со странными костюмами и раскрашенными в неестественные цвета сказочными декорациями, знал этому причину и тяготился ею.
Лишь один человек сейчас не чувствовал невыносимого бремени прошлого.
— Почему бы вам немного не откинуться назад? — услышала я голос и обратила невидящий взгляд в том направлении, откуда он донесся. Сквозь горячие слезы я разглядела Лео. Он подошел ко мне и, положив руку мне на плечо, другой нежно откинул прядь волос с моего лица. Я закрыла глаза, склоняясь к нему и желая лишь одного: чтобы мы с ним оказались сейчас где-нибудь… все равно где, только не здесь — и одни.
Мама откашлялась, и я резко открыла глаза. Мистер Доджсон удивленно взирал на нас. В его взгляде, кроме удивления, читалось и что-то еще, какое-то другое чувство, понимать которое я не хотела. Я вспыхнула и мягко отстранилась от Лео. Сдерживая дыхание, я выпрямилась в кресле, наклонила голову вперед и посмотрела исподлобья, выискивая глазами некую нейтральную точку на стене за фотокамерой, где я могла бы остановить взгляд.
