— Не скрытничайте со мной, Алиса, — рокотал мистер Рескин, следуя за мной по пятам и чуть не наступая на шлейф моего переливчато-синего платья от Уорта, подарка на мой день рождения от Ины и мистера Скина. — Я наблюдал за вами на своей лекции. Вам, по-видимому, было очень хорошо вдвоем. Интересно, а королева знает?
— Я уверена, что Лео… принц… ничего сколько-нибудь важного от нее не скрывает.
— Лео? — Брови мистера Рескина взметнулись к линии волос.
— Принц, — твердо повторила я с пылающим от совершенной мной оплошности лицом.
— Хмммпф. Стало быть, королева одобряет?
— Я сказала, что он не скрывает от нее ничего сколько-нибудь важного. Мы с ним друзья, и только.
Сделав над собой огромное усилие, я подавила поднимавшееся во мне смущение и одарила мистера Рескина кокетливой улыбкой, той, которая, как я знала, оказывает на него благотворное воздействие. Я часто прибегала к ней во время наших уроков рисования, когда он склонялся к моему плечу слишком уж низко. Я любила живопись и по-прежнему продолжала брать уроки в неизменной компании не имевшей моих способностей Эдит просто потому, что это было единственным доступным мне образованием. Мои школьные годы завершились Грандиозным Туром. Путешествуя по Европе с сестрами впервые без сопровождения родителей, я волновалась, думая о том, чем займу себя по возвращении. Хорошо, что я хотя бы жила в Оксфорде, где посещение лекций молодыми дамами и чтение книг не вызывали такого шока, как, например, в гораздо более консервативном Лондоне.
Однако из-за своего стремления к искусству я все чаще и чаще оказывалась в обществе мистера Рескина. Оттого-то мне и приходилось терпеть кокетливые улыбки и игривые фразы.
— Вы с принцем просто друзья, дорогая моя? Верится с трудом. Как может мужчина довольствоваться просто дружбой? — Сойдя с моего шлейфа, он вновь приблизился ко мне так близко, что от его дыхания у меня по спине побежали мурашки. — Тем более если речь идет об Алисе из Страны чудес? Как по-вашему, королева в курсе этих дел?
— Мне бы не хотелось, чтобы вы называли меня так, — прошипела я, морщась и порываясь уйти. Но мистер Рескин, с которым мы стояли в углу за лестницей, преградил путь, и мне ничего не оставалось, как выслушать его до конца. — И будьте добры, объясните, что вы подразумеваете под «этими делами».
Мистер Рескин самодовольно улыбнулся, приподняв уголки своего огромного рта, наполовину скрытого буйными бакенбардами, щедро политыми сладковатыми духами, по запаху напоминавшими какой-то перезрелый плод. Почувствовав тошноту, я отвернула голову.
— Ну, ну, Алиса, не смотрите так. Мы же с вами друзья. У нас много общего, и, мне кажется, я могу вам помочь.
— Помочь? — Я посмотрела на мистера Рескина сверху вниз: с возрастом он начал горбиться, а я за последние годы превратилась в высокую девушку. Окинув взглядом его фигуру — мистер Рескин был широк как в плечах, так и в бедрах, но до странности тонок в талии, что наводило на мысль о корсете, — я подавила усмешку. — А я и не знала, что мне нужна помощь.
— Милая Алиса… милая, невинная, наивная Алиса, — проговорил, посмеиваясь, мистер Рескин на манер доброго, старого ученого, каковым его многие считали. — А мистеру Доджсону известно об этой вашей новой дружбе?
Я вся подобралась, выпрямившись в полный рост — ведь как-никак я была дочерью своей матери, — и постучала веером по плечу мистера Рескина, вынуждая пропустить меня.
— Мне нет смысла лгать. Я уверена, что мистер Доджсон, как и все мои друзья, лишь пожелал бы мне счастья. Если бы на то была причина, но ее нет.
— Как мило, — проурчал мистер Рескин, отступая в сторону, — что вы до сих пор верите в Страну чудес. Это одно из множества качеств, что делают вас такой очаровательной, дорогая моя.
Я резко развернулась, собираясь возразить ему, ибо давно уже перестала верить в страну, где реальность не вмешивается в ход дел, но остановилась, поскольку поняла, что снова позволила себе в нее поверить — ведь Лео вошел в мою жизнь, в мое сердце.
Его Королевское Высочество, принц Леопольд, появился со всеми подобающими ему церемониями, очередная царственная особа в качестве студента, которой отец должен был оказать радушный прием в Крайстчерче. Я, кстати, до сих пор помнила, как мне еще совсем маленькой принц Уэльский рассказывал о своем младшем брате. Помня о прошлом и прислушиваясь к маминым предостережениям на будущее, я поначалу смирилась с тем, что останусь в тени, и с интересом наблюдала, как мама подталкивает Эдит к щеголеватому принцу, сажает их рядом за ужином и на концертах, устраивает, как сегодня, романтические музыкальные вечера.
