Ина, сосредоточенно застегивавшая свою левую перчатку, медленно повернулась ко мне, но на меня так и не взглянула — тактика, которую, как я начала понимать, она применяла, когда хотела сказать свое веское слово.
— На твоем месте, Алиса, я бы не слишком пеклась о моей репутации. По-моему, тебе есть о ком всерьез поволноваться.
— Что? Что ты хочешь сказать? — Я даже забыла, что злюсь на нее, так мне хотелось узнать, кого она имеет в виду. Я действительно желала знать. Я боялась, что становлюсь похожей на мистера Рескина.
Ина отказалась отвечать на вопрос, сводя тем самым меня с ума. И в этот самый момент появившаяся на пороге комнаты Мэри Энн объявила, что прибыли джентльмены. Поэтому, оставив Фиби с Родой (Прикс скорее всего находилась у себя наверху, замышляя для меня какую-нибудь страшную месть), мы присоединились к мистеру Доджсону и мистеру Дакворту, которые обменивались в холле любезностями с мамой. У них с собой была замечательная корзина, и мне не терпелось узнать, что в ней. Мистер Доджсон всегда приносил наивкуснейшие пироги. И я надеялась, что в корзине лежал один такой с моим любимым сливочным кремом.
— Надеюсь, девочки не доставят вам много хлопот, — сказала мама, когда мы направились к выходу. — Очень мило с вашей стороны пригласить их.
— По-почтем за честь, — заикаясь, выговорил мистер Доджсон. Разговаривая с мамой, он всегда заикался сильнее, чем обычно. — Мы всегда так весело проводим в-в-в…
— Мы весело проводим время, — с теплой улыбкой договорил за приятеля мистер Дакворт. Я очень любила мистера Дакворта, круглощекого, с расширяющимися книзу бакенбардами и теплыми глазами. Широкой души человек, он был одним из тех, кто приближает к себе чудаковатых, одиноких, всеми позабытых людей. Я очень радовалась, что он сдружился с мистером Доджсоном, ибо переживала, что, когда меня с ним нет, он чувствует себя одиноким. — Ваши дочери делают вам честь: они великолепно воспитаны и так очаровательны.
— Благодарю вас. — Мама выглядела довольной, и ее глаза улыбались вместе с ее губами.
— Ну что ж, идемте, леди? — Мистер Дакворт с поклоном открыл перед нами дверь.
Мы строем вышли на улицу. Джентльмены были в белых льняных костюмах, соломенных шляпах вместо обычных черных шелковых цилиндров и с корзиной, в которой позвякивал фарфор.
— Как ты думаешь, сколько там пирогов? — спросила меня Эдит шепотом, но, как оказалось, недостаточно тихо, ибо мистер Доджсон, рассмеявшись, сказал, чтобы она не волновалась: скорее всего у нас даже еще что-то останется, чтобы покормить лебедей на реке.
Так мы шествовали по городу, пересекая людные узенькие улочки, пока не вышли на свободную дорогу к реке. Но вот дорога кончилась, и мы проследовали подарочным, покрытым мхом каменным Фолли Бридж к лодочной станции Солтере. Мистер Доджсон любезно попросил Ину выбрать самую лучшую лодку. Она, само собой, делала это очень долго — расхаживала туда-сюда по берегу, подробно расспрашивая лодочника о судоходных качествах каждой лодки. Наконец выбрала одну, которая по виду ничем не отличалась от других, и забралась в нее. Сиденья были мокрые, и я обрадовалась, что мне никто не наказывал быть аккуратной, поскольку сразу же стало ясно, что не испачкаться тут не получится. Мистер Дакворт с мистером Доджсоном сели на весла, а меня попросили занять место у руля.
— О! — Я взялась за узловатый канат, с помощью которого поворачивали руль, и перебросила его вперед, чтобы можно было повернуться к моим спутникам лицом. Возложенная на меня ответственность заставила сердце биться быстрее. — Надеюсь, я не пущу лодку плавать по кругу.
— Хорошо бы, — улыбнулся мистер Доджсон. — Но воплотить это в реальность непросто.
И я была с ним согласна. Затем мистер Дакворт отвязал лодку и оттолкнул ее от причала веслом — мы поплыли вверх по реке. Было тепло и безветренно — отличная погода для лодочной прогулки. Однако джентльмены, кажется, не очень усердствовали — весла плескались в мутной воде равномерно, но лениво. Я всеми силами старалась удерживать руль в прямом положении. Мои руки устали, но я ни за что никому в этом бы не призналась.
