Во время приготовлений случайно встретил своего бывшего командира 12-го уланского полка, полковника Бронислава Раковского. Это был уже не тот когда-то уверенный в себе человек, лишь развалина. От полковника Раковского я узнал, что во время войны он являлся офицером для специальных поручений при генерале Соснковском и принимал участие в обороне Львова, а затем был одним из членов военной комиссии, передававшей Львов советским властям. Он сказал мне, что имеет разрешение, выданное советскими органами, на право свободного проживания и передвижения по территории, занятой советскими войсками.
Когда Раковский узнал, что я еду в Париж, он начал просить меня взять его с собой. Мне стало жаль его, и я согласился. Полковник был счастлив. С этого момента он выполнял только даваемые ему поручения, не проявлял никакой инициативы, не обнаруживал никаких стремлений, кроме желания убежать за границу.
Навещая несколько раз Андерса в одном из львовских госпиталей, я узнал, что в последние дни сентября он с несколькими офицерами пробирался к венгерской границе, но был окружен группой местных украинцев и во время ночной перестрелки дважды ранен. Он сообщил об этом факте советским властям, попросив оказать помощь, и в результате оказался в госпитале во Львове. Он утверждал, что в госпитале хорошо, а представители советских органов относятся к нему доброжелательно и даже предлагали вступить в Красную Армию. В одной из бесед я сказал ему, что отправляюсь в Париж, к Сикорскому. Генерал просил, чтобы перед уходом я зашел к нему, он хотел через меня передать о своих делах Сикорскому. Как-то я привел к Андерсу полковника Раковского, а примерно 15 октября мне удалось через знакомых отыскать во Львове жену и дочь Андерса и при помощи тех же знакомых связать их с генералом.
Через несколько дней к нашей компании присоединился подхорунжий Бочковский. Дельный, развитой и ловкий паренек, молодой артиллерист, у которого я жил на улице Калечей, 24.
Незадолго перед отъездом я пришел к Андерсу. Генерал просил доложить Сикорскому о своем лояльном отношении к нему и желании служить под его командованием. Резко нападал на санацию[2], легионистов[3], осуждал Бека[4] и Рыдз-Смиглы[5], а в заключение просил, чтобы Сикорский каким-либо дипломатическим путем вызволил его из Львова и переправил в Париж, потому что состояние здоровья не позволяет решаться на нелегальный переход границы. Я обещал генералу, что все устрою так, как он хочет, и после получасовой беседы, сердечно попрощавшись, мы расстались.
Утром 22 октября 1939 года мы тронулись в путь.
Вышли из Львова пешком, добрались до первой железнодорожной станции и там купили билеты до Коломыи. Покупали билеты каждый в отдельности. Движение на вокзале было огромное, поэтому мы старались не привлекать внимания. В купе входили по одному, как совершенно незнакомые люди. Полковник Раковский страшно нервничал. Казалось, что он не выдержит напряжения. Достаточно было не него взглянуть, чтобы догадаться — с этим человеком что-то не в порядке. С тревогой он озирался по сторонам, со страхом в глазах подскакивал, как только открывались двери и кто-нибудь заглядывал в купе. Он курил папиросу за папиросой и пальцы дрожали так, что спички выскакивали из рук. Становилось ясным, что этот человек подведет, он не в состоянии пройти наш путь.
Однако до Коломыи мы доехали благополучно. Вышли на станцию. Нас никто не задерживал. Впрочем, здесь, как всюду в то время, вертелось множество народа. Люди ехали в разные стороны. В городе мы разместились у знакомых и в случайных домах, каждый отдельно. В ночлеге нам не отказывали, жители к этому привыкли, почти ежедневно принимали в свои квартиры кого-нибудь незнакомого. Всегда оказывали помощь, кормили, давали ночлег и почти никогда не брали за это денег, а во многих случаях оказывали небольшие услуги, вроде поддержания связей между нами, сбора сведений или подавали советы. Люди еще верили друг другу, доверяли, смотрели в глаза, оказывали взаимную помощь.
Я занялся подготовкой к переходу границы. Это было не простым делом. Граница охранялась бдительно. Несмотря на многие трудности, через несколько дней мне удалось подготовить переход границы около Кут.
