— Просим, сэр Перси! Просим! — крикнули из зала сразу
несколько голосов.
— Очень хорошо, — кивнув, Офсет снова подкрутил рыжий
ус и приступил.
Надо сказать, что пока, улучив подходящий для атаки момент,
недоброжелатели не ринулись перебивать сэра Перси, учинив ему, в конце концов,
настоящий перекрестный допрос, как принято у полицейских, чтобы сбить с толку
подследственного, настроение аудитории оставалось приподнятым и даже
романтическим. Стоило сэру Перси заговорить, и публика зачарованно притихла,
поддавшись магии его простых по-солдатски слов, которые он и не особенно-то
подбирал, описывая чудеса, от них и без этого захватывало дух. Собственно,
именно так и случается, когда слушатели не просто благожелательно настроены к
рассказчику, но еще и заранее предвкушают, как его удивительная история, будто
ковер самолет из арабских сказок Шахерезады, перенесет их за тридевять земель,
за далекие моря и бескрайние леса в сказочные края, чудесные уже только тем,
что туда так сложно добраться, если, конечно, воображение хромает. Где нет ни
железных дорог, ни шоссейных магистралей, по которым, давая пронзительные
гудки, проносятся автомобили и паровые дилижансы, зато реки такой ширины, что с
одного берега не разглядишь другого, точно, как на море. Где по утрам не мучает
надсадный кашель от проникающего повсюду зловонного смога, повисшего над
закопченными черепичными крышами прилепившихся друг к дружке домов, зато есть
туман, клубящийся над непролазными топями бескрайних болот, раскинувшихся от
горизонта до горизонта, и, к слову, кишащих ядовитыми змеями, как лондонские
трущобы — тараканами и блохами. Где нефть не выплескивается из чрева
потерпевших катастрофу танкеров и не убивает все живое, заставляя умирать
мучительной смертью, зато невинное купание в приглянувшейся тихой заводи под
сенью деревьев чревато перспективой быть разодранным заживо пираньями. Этими
кошмарными свирепыми хищниками, орудующими, сбившись в алчные до трепещущей
плоти стаи, встреча с которыми наводит ужас даже на черных кайманов, настоящих
ископаемых ящеров, достигающих в длину двадцати футов и весящих никак не меньше
полутора тысяч фунтов.
— Они ничуть не уступают по размерам нильским
крокодилам, с которыми я сталкивался, когда служил в Египте под началом виконта
Китченера, только, сдается, куда изобретательнее своих африканских сородичей.
Представьте себе, друзья, местность вдоль и поперек пересечена сотнями проток,
образующихся при разливе рек в сезон дождей, и вы вынуждены преодолевать их
вброд одну за другой, если только не хотите застрять на месте. А вы не захотите
застрять, уверяю вас, вам этого просто не позволит гнус, постоянно вьющийся над
головой темными такими тучами из миллионов докучливых мелких кровососов. И вот,
вам кровь из носу надо на противоположную сторону затоки, а черные кайманы
только того и ждут, подкарауливая вас и так умело маскируясь за корягами, что
дадут сто очков вперед даже хамелеону. Хотите, верьте, а хотите нет, но я лично
видел каймана, толкавшего носом островок из переплетенных ветвей, за которым
этот хитрый негодяй прятался, как какой-нибудь размалеванный зулус во время англо-бурской
войны…
— Невероятно, — бросил кто-то из журналистов и покачал
головой.
— Но это так и есть, сэр! Кайманы — необычайно коварны,
особенно, когда голодны. А голодны они частенько, неосторожных
путешественников, которыми не проблема полакомиться на ужин, в Амазонии —
далеко не пруд пруди. Поверьте, друг мой, там можно протопать тысячу миль, не
повстречав по пути белого человека, и вам никто не отдавит ногу, как в час-пик
на переполненном пассажирами перроне подземки, зато не проблема схлопотать в горло
отравленную ядом кураре стрелу, бесшумно пущенную из духовой трубки
аборигенами. Против этого яда — нет противоядия, и смерть в страшных
конвульсиях наступает за считанные минуты, леди и джентльмены, даже если вас
ранили в палец правой ноги, то есть, максимально далеко от сердца. Или даже,
если вы просто ненароком коснулись лягушки, с кожи которой индейские воины
добывают эту жуткую отраву. А коснуться — запросто можно, эти бестии, я имею в
виду лягушек, прячутся среди ветвей, а по величине они — с фасоль, а то и
поменьше…
