Комментарий психолога
Нет, объясняет психолог Александра Сизова, но многие взяточники убеждены либо в том, что им дают «честную взятку», либо в собственной непотопляемости. Ведь, если разбираться с психологией взяточников, то выясняется, что это проницательные люди. Они чувствуют, какую взятку можно брать, а какую не стоит. Если дело, которое чиновник решает, несложное, а сумму предлагают ему слишком большую, то он скорее всего или откажет просителю, или посоветует обратиться в юридическую консультацию. Но денег не возьмет. Если дело проблемное, то чаще всего проситель «честный», то есть он понимает, что никаким законным образом ничего не решит, а такие «клиенты» с мечеными купюрами не связываются. Так что чиновник уверен, что его не подставят. Правда, иногда чиновники все-таки попадаются. Тут причина проста: одних губит алчность, а других — рутина.
— Как это? — спросила я. — С алчностью-то понятно, но рутина.
— Вот представьте, — усмехнулась Александра Сизова, — что вы чиновник и привыкли брать с просителей мзду. За годы такой работы вы сразу видите, кто из клиентов прислан милицией, а кто явно чист. Вы воспринимаете своих посетителей по устоявшейся схеме, и ваша проницательность вас никогда не подводила. И вот, решая при помощи взятки какое-то обычнейшее для вас дело, вы получаете стандартную для этой категории дел оплату. И взяткодатель ведет себя вроде бы вполне естественно, и сумма не вызывает сомнений. Все как всегда. Но в этот раз «клиент» оказывается подставным. И чиновника берут. Большинство чиновников, арестованных за взяточничество, пострадали именно потому, что привыкли к своим «рабочим» схемам. Для них процесс получения взятки — рутина. И если взяткодатель ничем не выделяется из ряда других просителей и его поведение не настораживает, то взяточник может «клюнуть».
Правда, наиболее успешные взяточники так обставляют получение своего вознаграждения, что доказать их вину бывает нелегко. Даже если они попались при передаче денег. Во-первых, они стараются так вести диалог, чтобы проситель сам выступал инициатором сделки. А во-вторых, они стремятся не брать полученных денег в руки определенное время. Тогда у них остается шанс сделать удивленные глаза и сказать, что никаких денег они у просителя не требовали: ведь на магнитофонной пленке таких слов не записано, и денег чиновник в руках не держал, не пересчитывал их, краски на его руках тоже не будет. Хороший юрист сможет даже доказать, что деньги были этому чиновнику подброшены недоброжелателями. Так что, если соблюдать два простых правила: на называть сумму взятки и не трогать денег голыми руками, то можно избежать суда и тюрьмы.
Вот почему я и говорю, что взяточника губят либо рутина, либо алчность. В первом случае он попадается потому, что не видит в сделке ничего необычного, ну, а во втором случае цена риска оказывается слишком высокой. Тут попадаются те, кто отваживается рискнуть и обеспечить себя и своих близких до конца жизни. И такие взяточники часто понимают, на что идут. Они по натуре игроки, они готовы к аресту. И среди взяточников этой категории немало мошенников, которые выдают себя за высокопоставленных чиновников, хотя на самом деле таковыми не являются.
Третий тип взятки, по Перцову, — это невещественная и неденежная взятка.
«Третьего рода взятки употребляются особами лучшего и знатного круга: это взаимные одолжения или по должности, или по приязни. Иногда процесс решается в пользу одного тяжущегося на договоре, чтобы он в свою очередь доставил делопроизводителю такую-то выгоду по службе; иногда судья уступает наветам всем известного оглашенного ябедника единственно для того, чтобы, поссорившись с ним, не потерять партии в висте; иногда начальник смотрит сквозь пальцы на плутни своего секретаря, любя в нем славного малого, который как нельзя лучше исполняет его домашние поручения; иногда участь несчастливца делается еще горестнее от того, что какой-нибудь N. обещался N. N. представить сына его в доме вельможи и принять под свое покровительство; иногда, из угождения прекрасной даме, мужа сажают под арест; да и глазки красавицы — те же взятки. Но ни времени, ни сил моих недостанет, если б я стал исчислять все случаи, где на решение дел имеют влияние знакомство, родство, кумовство, связи, сходство образа мыслей и характеров, приличие и тысячи, тьмы тысяч светских отношений.
