Взятка по-черному - страница 81

Филя, глядя, как тает ее настороженность и выражение лица становится спокойным, снова продемонстрировал, что откровенно любуется ею. Скромно так показал, без наглости, присущей традиционным покорителям женских сердец. И отметил, что попал в цель. «Мадам задумались». Возможно, она размышляла: «Может, и в самом деле попросить помочь донести до дверей на пятом этаже?» Или ее соображения распространялись еще дальше? Тут оставалось только гадать. И Филя решил помочь, ускорить «трудное решение вопроса».

— Вы меня еще раз извините, Нина Георгиевна, давайте я вам все же помогу, негоже, — он выдал одну из самых обаятельных своих улыбок, — красивой женщине таскать на себе тяжести, даже если они и приятно звякают? Но только мне тогда надо будет приткнуть машинку куда-нибудь. — Он показал на свою «девятку», стоящую на проезжей части и явно мешающую проезду других машин. — Минутное дело. Впрочем, можете оставить здесь свои авоськи, давайте я их только перенесу на тротуар… — Он бесцеремонно сгреб все пакеты разом и бережно поставил их на ступеньку у подъезда. — Вы поднимайтесь, а я быстренько уберу машину и поднесу.

— Код знаете? — только и спросила она.

— А для этого надо просто внимательно посмотреть на кнопки с цифрами, выбрать наиболее часто употребляемые и найти нужную комбинацию. — Филя по-приятельски подмигнул ей и улыбнулся. — На спор готов управиться в течение минуты.

— Ишь ты! — с симпатией посмотрела на «Валеру Разина» следователь по особо важным делам. — Ну хорошо, я вас там подожду. — Она показала пальцем наверх. — А транспорт свой можете поставить вон там, — она кивнула на прогал между машинами у оградки и, видимо мысленно проклиная свои каблуки, безумно неудобные для хождения по магазинам, ковыляя, ушла в подъезд.

За беседой на дворе, слушая в улитке наушника ее многозначительное «содержание», наблюдал с площадки пятого этажа Володя Демидов.

«Ну-с, приступим», — сказал он себе, когда услышал, что лифт пошел вверх.

Кабина остановилась на пятом этаже. Отъехала в сторону створка двери грузового лифта, и на площадку шагнула женщина. Шагнула, не поднимая головы и глядя себе под ноги. Но выйти так и не успела. А все дальнейшее вмиг превратилось для Нины Георгиевны в сплошной, безумный кошмар.

От резкого толчка в грудь она влетела обратно в кабину. Новый удар сверху почти опрокинул ее, заставил съехать спиной на пол. Еще мгновение, и дверь закрылась, будто заклинилась, а на Нину грубо навалился огромный мужик, который, хрипло сопя и рыкая, похожими на гигантские клещи руками с поразительной легкостью разрывал на ней одежды, отбрасывая клочья в стороны. Прижатая и скорченная на полу, в разодранном белье и с ногами, закинутыми над головой, она не могла не то что закричать, позвать на помощь, она даже вздохнуть толком не могла — так страшно сдавил, сжал ее со всех сторон этот дикий гигантский зверь. А грубые его пальцы с жадным остервенением мяли и терзали ее голое уже тело — ноги, живот, раскрытую грудь…

Никогда не представляла, что станет жертвой безумного маньяка! В сдавленную грудь почти не поступал воздух, и она стала терять сознание, как-то слишком отстраненно понимая, что вот так приходит смерть.

Но Нина поторопилась. Избавление пришло неожиданно, в тот момент, когда у нее перед глазами уже поплыли багровые круги, становившиеся все ярче и готовые вспыхнуть последним пламенем. Она не поняла, что произошло. Сперва исчезла убийственная тяжесть. И она со всхлипом потянула в себя воздух. Потом в голове что-то страшно загрохотало. Позже Филя объяснил ей, что грохот был не в ее голове, а в лифте, который он умудрился-таки открыть и увидел жуткую сцену насилия.

Маньяк, или кто он там был, озверел до такой степени, что и сам, видно, потерял способность соображать, что происходит вокруг. И это обстоятельство дало неоспоримые преимущества Филе, то есть, надо понимать, Валере. Конечно, с подобным зверюгой ему бы нелегко справиться, но тот оказался хоть и сильным, но трусливым, как все маньяки-насильники. А его изобретательности хватило лишь на то, чтобы противопоставить ловкости охранника быстроту ног. Короче говоря, он удрал, поскольку даже отработанные удары и приемы неожиданного защитника Ершовой были для него как слону дробинки. Зато он оставил Филе впечатляющий такой фингал под левым глазом — отличная «ручная» работа — и обрушился вниз подобно танку, сорвавшемуся в пропасть.