Регулировщик немедленно потребовал права, а «лоб» презрительно оглядел «дэу», выплюнул прямо на капот комок жвачки, громко выругался и забрал права из рук милиционера. Не глядя, сунул в карман и сказал лениво-небрежным тоном:
— Ну ты тут сам разбирайся, а я покатил дальше. Поглядим, чего она там наделала, и выставим счет.
— Постойте! — придя в себя, слабо возмутилась Ирина.
— А пошла ты… — походя, как собаке, бросил «лоб» и ушел к своему джипу. Через минуту его уже не было.
— Но вы же все видели? — гневно обратилась Ирина к регулировщику. — Они же сами в мою машину въехали! Этот «мерседес»…
— Так, ты мне тут права не качай, — тоже почему-то на «ты» бросил ей регулировщик, глядя так, будто ненароком едва не наступил ногой на лягушку, — я тебя за нарушение наказывать не стану.
— Но какое нарушение?!
— А кто по тротуару ехал, я?
— Но ведь…
— Слушай, не морочь мне голову, вали отсюда. Тебе позвонят, а дальше сама разбирайся. Мне с начальством ссориться совершенно ни к чему.
— Но у меня муж… — начала было заводиться Ирина.
— Вот и кати к своему мужу. Пусть он лучше бабки готовит. Я полагаю, на пару «кусков» ты нынче залетела. Зелененьких, разумеется! А впрочем, как еще хозяин того «мерина» посмотрит. Свободна!
И, небрежно отмахнувшись от нее жезлом, он отправился к перекрестку. Точнее, к светофору — помогать, блин…
Ирина оглядела свою машину, которая, кстати, даже как-то и не очень пострадала. Ну если не считать вмятины на правой дверце и словно соскобленной ножом краски на правом переднем крыле. Но ведь это не она, это ее ударили! Где же справедливость?! Куда смотрел тот же мент? Ах, он смотрел в рот охране своего начальства, спорить с которым и тем самым создавать себе сложности вовсе не собирался!
— Если все, что ты рассказываешь, правда… — начал Турецкий.
— Ты мне не веришь?! — вспыхнула Ирина.
— Подожди. Не перебивай, дай мне закончить. — Турецкий поморщился. — Я ни в чем не сомневаюсь, даже в том, что только ненормальный станет кататься по тротуару перед «Гута-банком». Помнишь, Славка, мы уже однажды брали за жопу тех деятелей? В девяностом, если не ошибаюсь…
— В девяносто восьмом. Перед дефолтом.
— Вот-вот. А если в том «мерине» был кто-то из них, то права, выданные мадам по фамилии Турецкая, — это просто подарок. Ты хоть номер-то запомнила?
— А то!
Ирина уже стала что-то понимать, хотя у нее в голове никак не укладывалась версия, будто ее нарушением воспользовались специально. Случайность? Но кому это в принципе нужно? И когда был тот дефолт? Что же касается номерного знака, то она, видимо, машинально запомнила его после удара.
— Там была буква «а» и цифры — ноль восемьдесят два. А потом снова «а» и еще какая-то — «б», «в»… не помню.
Турецкий с Грязновым быстро переглянулись и дружно усмехнулись. Они сразу поняли, что номерочек-то, получается, из правительственной «конюшни».
— Вы чего? — насторожилась Ирина.
— Не обращай внимания, дальше давай. А у джипа какой?
— А вот у него я почему-то не запомнила. Хотя он остановился практически рядом… Что-то с «очком» связано… А, нет, это в сумме сложилось двадцать один. Помнишь, мы все играли одно время? Считали цифры на автомобильных номерах, чтоб в сумме «очко» выходило? Ну вроде везения на дороге… Ой, дай я сейчас вспомню! Точно, было «очко». Потому что две последние цифры — семь и восемь. Значит, две первые должны дать в сумме шесть. Точно — четыре и два! И сам номер синего цвета. Вспомнила-таки! Наверное, где-то там, в подсознании, само отложилось.
— Марка джипа? — спросил Грязнов.
— Ну здоровый! Тоже мерседесовский. Как вагон. Черный, квадратный.
— Уже легче. Время происшествия?
— Да вот же! Около половины девятого.
— Звание регулировщика? Его фамилия?
— Не знаю. Светловолосый. Лет примерно двадцать девять — тридцать. Молодой еще. Подтянутый такой. Рост около ста восьмидесяти. Чуть пониже тебя, Шурик.
— Да уж, — вздохнул Грязнов и махнул рукой. — Вот ведь женщины, Саня! Ну что с них взять? Их незаконным образом лишают водительских прав, оскорбляют, угрожают. А они, вместо того чтобы выяснить фамилию и звание представителя дорожно-патрульной службы, который был обязан составить протокол, запоминают лишь его приблизительный рост да цвет волос. Что скажешь?