Хмуро слушал его замминистра. Губы поджимал, глаза в сторону отводил, кашлял без нужды. И когда скорбный рассказ закончился, налил еще по рюмке и сказал:
— Разберемся, Игорь. Мы не дадим тебя в обиду. Если что, ты мой телефон знаешь, звони немедленно, я отменю любую команду, ты понял?
— Понял…
— Ну и хорошо. Езжай домой спокойно. А насчет твоей Ершовой, — он поднялся, подошел к письменному столу и черкнул в блокноте, — завтра же разберусь. Это не родственник ее в ЮВАО служит?
— Брат родной.
— Как он, не знаешь?
— Очень толковый мужик. Да по существу, он там все на себе тянет, а этот Куницкий — так, пустое место.
— Это хорошо, что ты мне сказал, Игорек… хорошо. Есть у меня мыслишка… обсудим в другой раз. Ну, решили наши дела?
— Да вроде, — улыбнулся наконец Брусницын.
— Вот и прекрасно, давай я тебя провожу, да и самому пора…
Они вышли в приемную. В ней оказались люди. Максимов удивился, кто это в поздний час?
Не отвечая, из кресла поднялся полный, крупный генерал-майор милиции и подошел к нему:
— Здравия желаю, Вилен Захарович. Грязнов Вячеслав Иванович.
— У вас дело?
— Не к вам, товарищ заместитель министра, к нему, разрешите?
— Обращайтесь, — улыбнулся Максимов.
— Игорь Петрович Брусницын? — спросил Грязнов, с ухмылкой глядя на спутника замминистра.
— Да, я, и что? Что вам от меня надо, генерал?
— Вот постановление, господин Брусницын, о вашем задержании.
— Что?! — воскликнул Брусницын, тупо глядя в протянутый ему лист бумаги.
— Не понимаю! — нахмурился и Максимов. — Какое еще постановление?! Кто подписал?
— Заместитель генерального прокурора по следствию Меркулов Константин Дмитриевич, вот его подпись.
— А вы тут при чем?
— А мне поручено как начальнику Управления по особо опасным.
— Дайте мне постановление! — Максимов буквально вырвал его из рук Грязнова и схватил телефонную трубку. — Алло! Сам у себя еще? Я иду! Ждите меня здесь! — приказал он и пулей вылетел из приемной.
— Садитесь, господин Брусницын, — сказал Грязнов и, обернувшись к своим спутникам в штатском, добавил: — Подождем, глядишь — и образуется…
…Максимов почти ворвался в кабинет министра. Тот писал что-то. На шум поднял голову:
— Тебе чего, Вилен?
— Да вот, — тяжко дыша, тот положил на стол постановление. — Не понимаю, за что? Наш ведь человек! До мозга, понимаешь, костей! По-моему, это уже беспредел какой-то!
— А, это? — Министр посмотрел, даже не взяв бумагу в руки. — Ну и что? Видел я. А ты, Вилен, чего так разволновался-то? — Он усмехнулся. — Или рыльце в пушку? Оставь его в покое. Пусть люди своими делами занимаются. Есть вопросы? Нет? Привет.
Вилен Захарович вернулся к себе, молча протянул постановление Грязнову и жестко сказал:
— Министр обещал мне, что так этого дела не оставит. Сейчас поздно что-то предпринимать, но уже завтра… Впрочем, делайте свое дело. Держись, Игорь Петрович! — отсалютовал он Брусницыну сжатым кулаком и быстро ушел в свой кабинет.
Когда захлопнулась дверь, Грязнов обернулся к спутникам:
— Наручники, пожалуйста, бывшему господину полковнику.
— Не бойтесь, я не убегу, — прохрипел Брусницын, протягивая руки. — Куда меня?
— Не сомневаюсь, — ответил Грязнов на первую реплику, — порядок такой. А куда, спрашиваете? К вам на дачу, в Коровино. Забирайте его, хлопцы…
