В кабинет заглянул помощник:
— К вам Мамонов, Игорь Петрович. Примете?
— Зови, — Брусницын махнул рукой и сказал в трубку: — Звони, я буду ждать. Да! Слушай, совсем забыл! Ты про Гуся знаешь?
— Знаю, — устало ответила она. — Вот и надеюсь выяснить, кому и зачем это понадобилось. Ох неспокойно у меня на сердце, Игорь…
— Ладно, вернешься, я тебе его успокою. Привет…
В кабинет вошел Мамонов, посмотрел вопросительно.
— Садись, Гриша, выпить хочешь?
— Нет, — мрачно ответил тот.
— Ну как желаешь, а я приму… У тебя в Матросской Тишине кто-нибудь имеется?
— А зачем?
— Гриша, — совсем мирным тоном сказал Брусницын, — чего ты спрашиваешь? Если говорю, значит, мне нужно. Ты вот потерял Гуся, а я уже нашел. Так есть?
— С ходу не скажу, а подумаю…
— Вот-вот, подумай, Гриша, подумай. И постарайся, чтоб в дальнейшем таких проколов у тебя не было.
— Так я при чем? — вскинулся Мамонов.
— Быстрей надо поворачиваться, Гриша, не тянуть, когда у тебя конкретное задание, понял? Так налить?
— Валяй, — хмуро согласился Мамонов, понимая, что Брус просто ищет примирения, как бы извиняясь за свою несдержанность.
4
Нина Георгиевна Ершова прекрасно знала о своих недостатках, которые, при острой необходимости, можно ловко скрыть, и, естественно, о достоинствах, которых скрывать не надо. Наоборот — только подчеркивать. Она знала и о выгодных для себя позах — когда, например, в какой момент знакомства, следует выставить напоказ ноги, как поболтать элегантной, без задника, туфелькой, а потом небрежно перекинуть одну ногу на другую, как это делала красотка Шарон Стоун в «Основном инстинкте». Сто раз смотрела эту кассету, пока не пришла к выводу, что у нее этот несложный трюк выходит лучше, чем у американской кинозвезды. В общем, все эти и масса других секретов обольщения мужчины были ей известны, но, как показывала практика, до сих пор не находили себе применения. Чаще всего случалось, что мужики с ходу липли, как мухи на мед, и ей оставалось не привлекать их к себе на грудь, а отпихивать. Что-то в ее внешности — не в лице, нет, лицо было нормальном, даже неброским, но в фигуре, в походке, в движениях, что-то порочное, притягательное — заставляло мужчин терять голову. Ершова не комплексовала по этому поводу. Надо уметь пользоваться тем, что имеешь.
Придя в очередной раз к такому выводу, Нина Георгиевна еще раз оглядела себя в зеркале, поправила прическу, взяла сумку с толстым делом и отправилась к заместителю начальника Следственного комитета — доложить. Он и передал ей указание Генеральной прокуратуры.
— Подготовилась? — хмуро спросил тот, поверх очков оглядывая Ершову. — Ну езжай… Возьми там любую оперативную машину, которая стоит без дела, а приедешь, сразу отпусти.
— А обратно? — Нина качнула тяжелой сумкой.
— А ты — не курьер. — Он тяжело посмотрел на нее. — Если б нужен был курьер, я бы его и послал. Давай.
Не понравилось ей такое напутствие. Да и звонок Игоря очень не понравился. Как будто храбрится, накачивает себя, а сердчишко-то вздрагивает, как у того зайца… Ха, «пригреть» ему Турецкого! Да что он, за шлюху подзаборную ее держит? Тебе нужно, ты и «грей»!.. Но пока ехала, обдумала все, что ей стало известно об этом Турецком. И в конце концов решила, что, в случае неожиданной опасности для себя она воспользуется одним из приемов, который действует на мужиков безотказно. Правда, говорят, не на всех, только на некоторых. Сама она не пробовала, но, представляя, как все может выглядеть со стороны, хитро усмехалась.
А в принципе этот бывший, точнее, еще недавний «важняк» ей был не страшен. Коллегам всегда можно найти общий язык, к тому же она сегодня выглядит на все сто. Вот что значит вовремя, словно специально, сделать перерыв и отоспаться вволю. Секретарша генерального прокурора излишне придирчиво окинула ее ревнивым взором, от остроносой туфельки до замысловатой прически, которую Нина старательно соорудила себе уже на работе, узнав о поручении руководства.
«Ну что, довольна осмотром? — так и тянуло схулиганить Нину. — Подхожу вашему Турецкому или не очень?» Но промолчала, скромно потупив глаза.
