Стало спокойнее, кошка все меньше и меньше металась из стороны в сторону, но он все время не спускал с нее глаз.
После восьми Нурдман забрал с собой мальчика на другую сторону шхеры и указал ему часть нависающей скаты, где он должен стоять.
— Залезешь туда, — сказал он. — И не шевелись. У нас — другое место. Понял теперь?
Мальчик кивнул, закрыв рот рукой. Он забрался под нависающую часть скалы и стал ждать.
«Он не понимает, он думает, что я боюсь. Дело вовсе не в том, что тебя самого разорвет на клочки взрыв или ты упадешь в глубокую серую воду. Это касается того, кого ты ждешь и кто никогда не вернется домой».
Звук был краток и приглушен: казалось, огромное животное ворчит во сне.
Мальчик громко закричал и взбежал прямо на склон горы; там он и ждал камнепада после взрыва. И камни стали падать… вокруг него низвергались осколки, наяву все было точь-в-точь так же, как он себе представлял. Там летали они, зазубренные и острые, тяжелые куски древней горы докембрийской породы, и узкие, будто дротики, осколки, но они имели отношение к нему, касались его — его, и никого другого. Невозмутимо рассматривал он камни, что ложились на покой вокруг него в том порядке, какой определил им Нурдман.
