Конечно, они предпочли бы взять столь важное дело в свои руки, но это решительно не представлялось возможным. Пока они обе живы.
«Пока живы», – повторила про себя Нада и неожиданно ее осенило. Правда, сформироваться как следует мысль не успела, поскольку от размышлений ее вновь оторвала Электра.
– Глянь, вот и булочка! – воскликнула та. Как выяснилось, девчушка занималась тем, чем следовало бы заняться и Наде, – поисками указателя. – Видишь, – она указала на росшего в большущей кадке здоровенного барана с зеленой шерстью и завитыми желтыми рогами.
– Ну, баран, а что? – не поняла Нада.
– Да то, что рога у него из теста: это сорт булочек, которые обыкновены называют баранками. Указатель, тут и думать нечего.
Спорить не приходилось: скорее всего, Нада не заметила баранки потому, что избегала всякого рода булочек и прочей сдобы, опасаясь располнеть, тогда как Электра могла уплетать что угодно, оставаясь худенькой. Так или иначе, первый указатель был найден, и они направились к нему. С опаской, поскольку в тыкве всегда следовало ожидать подвоха. Скажем, тот же баран мог повести себя как его драчливые родичи раздолбаны: броситься бодаться. Конечно, бодаться баранками не больно сподручно, но если они черствые…
Ничего такого не произошло. Баран остался мирно стоять в своей кадке, но.., без баранок. Указатель исчез!
Девушки растерялись: им вовсе не улыбалось оказаться на односторонней тропе, сбиться с пути и сгинуть в гипнотыкве.
Сновавшие туда-сюда растения обращали на растерянных подружек не больше внимания, чем люди обычно обращают на придорожную траву. Спрашивать что-то у кустов и цветочков было бесполезно, и девушки осторожно двинулись вперед и вскоре оказались у перекрестка, над которым висело что-то вроде маленького домика с тремя расположенными одно над другим разноцветными окошками. Верхнее было красным, среднее желтым, нижнее зеленым. Стоило им приблизиться, и верхнее загорелось, обратившись в пламенеющую алую розу.
– Знаешь, что это такое? – задорно осведомилась Электра.
– Понятия не имею, – призналась Нада.
– А вот я, кажется, понимаю. Когда мы с Греем и Айви путешествовали по Обыкновении, то видели там уйму таких домиков: они развешаны над дорогами, чтобы мешать движению. Стоит тебе приблизиться к такой штуковине, как зажигается красный цвет, а это значит, нужно остановиться. Но рано или поздно, когда все как следует разозлятся, зажигается зеленый – и можно двигаться дальше. Наверное, эта висюлька действует так же.
– А что будет, если мы пойдем на красный?
– Без понятия, но, думаю, что-нибудь страшное.
Обыкновены при виде красного света ругались, скрежетали зубами, плевались, но никто не смел тронуться с места.
После недолгого раздумья Нада решила, что хоть обыкновены ей и не пример, осторожность не помешает, а потому она подождет. И даже не станет ругаться, ибо это недостойно принцессы.
Спустя некоторое (вполне достаточное для того, чтобы начать плеваться и скрежетать зубами) время роза потускнела, и вместо нее зажегся ярко-зеленый огурец.
Нада дернулась было вперед, но подружка ее удержала.
– Мы не видели указателя, – пояснила она, – огурец же не сойдет за булочку.
– А ты думаешь, здесь…
Загорелось желтое окошко, и в нем оказалась пышная ванильная булочка. Девушки рванулись вперед, пока изображение не исчезло.
Уже проскочив перекресток, Нада оглянулась – и ее догадка подтвердилась. Когда желтое окошко загорелось снова, в нем вместо булочки появился лимон. Тропа определенно являлась односторонней. Указатель исчез.
Теперь они оказались на извилистой – чего совершенно не было видно из-за перекрестка – дорожке, петлявшей вроде бы вокруг горы, но не твердой, а состоявшей из какой-то хлюпавшей под ногами трясущейся болотной хляби.
– Трясина, потому и трясется, – с довольным видом поднимая брызги, заявила Электра.
Но Нада, насквозь промочившая свои королевские туфельки, ее радости не разделяла и под конец решила, что пробираться топями ей сподручней в своем естественном облике. Оглядевшись по сторонам – не поглядывает ли кто, – она торопливо скинула и передала Электре одежду, после чего обернулась змеей с человеческой головой. Теперь ничто не мешало ей легко скользить по любой жиже. И тут совершенно неожиданно позади раздался крик:
