Внезапно ему показалось, будто что-то звякнуло. Он посмотрел под ноги, но там была только трава. Начал ощупывать на себе кафтан опричника, и нашел за подкладкой что-то твердое. Не церемонясь, он взрезал подкладку ножом, и в руке оказался небольшой, в полкулака, тугой узелок. Андрей развязал его и увидел два столбика монет: один серебряный, второй – золотой. А опричник был не так уж и прост! Наверняка от собратьев своих утаивал часть добычи и прятал в подкладку. Пригодятся теперь монеты, только не кромешнику.
Андрей пересчитал деньги. Было тринадцать монет серебром и шесть золотых талеров, все монеты еще ганзейских стран. Их явно кто-то берег на черный день, только достались они грабителю в лице опричника. Как причудлива жизнь! Только что он был беден, как церковная мышь, а теперь село купить может. Прямо по поговорке «Не было ни гроша, да вдруг алтын». Еще бы как-то конвертировать деньги в еду – уже двое суток во рту не было ни крошки. В желудке сосало, и все мысли были только о еде.
Андрей отцепил от седла метлу и забросил ее подальше. Собачью голову он выбросил еще вчера, чтобы не смердела невыносимо. Теперь при нем – никаких символов опричнины, нечего встречных пугать, коли на пути попадутся.
Он вытащил из ножен саблю и несколько раз взмахнул ею над головой. Восторгаться было нечем: мало того что железо плохое, так она еще и сама по себе сбалансирована плохо, к руке не прикладиста. Однако хоть и путается под ногами, пусть пока повисит на ремне, может, пригодится.
Андрей стал придремывать, когда послышался плеск воды. Сонливость сразу пропала, и он вскочил на ноги.
К берегу под веслами направлялся ушкуй. На носу стоял молодой парень, держа в руке веревку. Увидев Андрея, он крикнул:
– Помоги ошвартоваться! – и бросил ему конец.
Андрей веревку поймал, живо обвязал ее вокруг пенька и подтянул, выбирая слабину. Ушкуй ткнулся носом в берег. С него сбросили сходни – доску с набитыми поперечинами, и на берег сбежали двое парней, а за ними – степенно, как и подобает, спустился купец.
Собрата Андрей определил сразу. Скорее всего, купец был владельцем ушкуя.
Купец поздоровался первым, как и подобает гостю, хотя Андрей не был хозяином стоянки.
– Добрый вечер!
– И тебе здоровья, купец! На ночевку?
– Именно.
Откуда – сверху или снизу по течению реки шел ушкуй – Андрей за дремой не заметил.
Ушкуйники стали споро рубить сухостой и разводить костер – им надо было дотемна приготовить кулеш.
– Куда идем, уважаемый? – спросил Андрей.
– В Москву.
– Возьмете пассажиром?
Купец внимательно посмотрел на Андрея.
– Ты из наших будешь, не пойму я что-то?
Кафтан на Андрее был похож на стрелецкий, но покрой и цвет его не соответствовали.
Андрей молча снял ремень с саблей и кафтан.
– Купец? – удивился ушкуйник. – А вырядился непонятно…
– С обозом шел. Кромешники напали, еле отбился.
– Кромешники? – сразу обеспокоился купец. – Далече?
– Верст тридцать, у постоялого двора.
– Знаю такой.
– Считай, нет постоялого двора. Зарубили они и хозяина и прислугу. Опричники там людей взаперти держат, суд вершат.
– Ох, прости господи, уберег! Я ведь там заночевать хотел. Ты-то из каких будешь?
– Рязанский я. И дом у меня там. Теперь не знаю, что с челядью стало и кто в доме хозяин.
– Да, тяжелые времена настали. Сначала боярам и князьям кровь пускали, а теперь до купечества и до ремесленников добрались.
– Меня Андреем звать. Ну так что, берешь?
– Как не взять, не помочь своему? Обязательно! Толубеев, Никита, – представился он. – Товар-то сгинул?
– И слуг живота лишили.
– Беда! Есть-то будешь?
– Два дня не ел.
– Скоро кулеш поспеет.
Часа через полтора кулеш был готов. Первую ложку, по традиции, попробовал купец, кивнул. Вторым полез в котел гость – это было его почетное право. А дальше по кругу – судовая команда. Ведерный котел опустел в несколько минут.
Утром, едва забрезжил рассвет, ушкуйники вновь разожгли костер. Дневальный набрал в котел воды и подвесил его над огнем. Команда пока умывалась, приводила себя в порядок.
Андрей заметил, как в километре от них среди деревьев мелькнули лошади.
– Никита, похоже, к нам – нежеланные гости! Надо отчаливать!
