Эпилог
Обращаясь с приветственной речью к экипажу атомного многоцелевого авианосца «Дуайт Эйзенхауэр», тогдашний председатель Объединенного комитета начальников штабов ВС США генерал Джон Шаликашвили сказал: «Я чувствую себя спокойно каждый раз, когда на мой вопрос к оперативному офицеру «Где находится ближайший авианосец?» тот может ответить: «Он как раз в том самом месте!». Для интересов Соединенных Штатов это означает все».
Эти слова, сказанные в отношении, как у нас говорилось пару десятилетий назад, «оружия империалистической агрессии», не требуют никаких дополнительных комментариев. Но долгие годы мечта легендарного военно-морского наркома и министра Николая Кузнецова, да и многих других адмиралов и инженеров-кораблестроителей, оставалась в нашей стране невоплощенной.
Даже за последние 10-15 лет, несмотря на успешный опыт применения странами Запада авианосных сил для решения чрезвычайно широкого круга задач, необходимость проектирования и постройки новых российских авианосцев постоянно подвергалась сомнению. Причем не только со стороны различного рода политических деятелей и доморощенных «военно-морских экспертов», но и со стороны ряда адмиралов, занимавших высокие посты в ВМФ и Минобороны России. Даже бывший главнокомандующий ВМФ РФ адмирал флота Владимир Куроедов несколько раз публично менял свое мнение по данной проблеме. И вот, наконец, судьба российских авианосных сил определилась окончательно. На уже упоминавшемся в начале материала совещании было твердо подчеркнуто: наличие корабля класса «авианосец» в составе отечественного флота – полностью обоснованная с теоретической, научной и практической точек зрения необходимость.
Более того, ряд задач, которые, как указано в выступлении начальника Главного штаба ВМФ РФ адмирала Михаила Абрамова, возлагаются сегодня на ВМФ России, просто физически невозможно выполнить без авианосных групп или соединений. Среди них обеспечение гарантированного доступа РФ к ресурсам и пространствам Мирового океана, исключение дискриминационных действий в отношении РФ или ее союзников со стороны отдельных государств или военно-политических блоков, недопущение доминирования каких-либо государств или военно-политических блоков в пространствах Мирового океана, имеющих важное значение для реализации национальных интересов РФ, урегулирование на выгодных для страны условиях имеющихся политических международно-правовых проблем использования Мирового океана, противодействие угрозам и защита военными методами национальных интересов в оперативно важных районах Мирового океана и прилегающих к ним континентальных районах, находящихся за пределами национальной юрисдикции.
При этом особо отметим, что в первой половине 90-х гг. прошлого века, после окончания «холодной войны», Вашингтон предпринял попытку сократить состав своих авианосных сил, а часть вышеуказанных задач постараться решать другими средствами: за счет организации передового военного присутствия в наиболее важных регионах, использования самолетов стратегической авиации, применения межконтинентальных баллистических ракет в обычном неядерном снаряжении, более широкого использования крылатых ракет воздушного и морского базирования. Однако после тщательного и всестороннего анализа военно-политическое руководство США пришло к выводу – все эти на первый взгляд эффективные средства не могут адекватно, с равной эффективностью, заменить собою боевую мощь и универсальность авианосных сил. Думается, что не надо заниматься излюбленным делом отечественных бюрократов и псевдо-экспертов, изобретая заново велосипед – надо просто прислушаться к тому, что говорят соседи.
К этому остается только добавить, что сегодня состояние отечественной науки и промышленности, а также постоянно растущие бюджетные ассигнования на НИОКР и на оборону государства в целом делают вполне реальным в среднесрочной (т.е. 5-10 лет) перспективе осуществление проектирования и постройки такого технологически сложного корабля, каким является авианосец. Главное – не «протабанить», как говорят на флоте.
