Она слегка напряглась, когда Брент попытался рукой и коленом осторожно раздвинуть ее ноги… Помедлив немного, она сама развела колени в стороны.
— Успокойся, — проговорил он, задыхаясь, я же знаю, что ты меня хочешь. Ты такая теплая, влажная, зовущая…
Господи, подумала Кендалл, она действительно его хочет. Разве могла она подумать, когда увидела его впервые, что все будет именно так? Что по ее жилам от его прикосновений будет разливаться текучий огонь, сжигая ее в пламени желания, причиняя сладкую боль и вызывая нетерпеливое влечение. А он все касался ее… ласкал… и снова касался…
Вот сейчас, подумала она, совсем теряя голову… сейчас!
Однако Брент не спешил, сжигая их обоих на медленном огне сладострастной пытки. Кендалл извивалась под ним, источая любовную истому, но он снова начинал целовать ее. Раскинув ноги, она ждала, а Брент в безумном желании познать: целовал ее влажную, горячую, зовущую плоть своими страстно вздрагивающими губами, легко касался зубами самых потаенных мест и ласкал, ласкал без устали, слыша, как Кендалл в исступлении беспрестанно повторяет его имя. Господи, как сладко…
— Приласкай меня, — хрипло потребовал он. Дрожащими пальцами она выполнила его приказ, ощутив, как в ее руке пульсирует жизнеутверждающий огонь страсти.
Кендалл снова задрожала: ей страшно, но она желает этого человека, хочет обладать им не меньше чем он хочет обладать ею… Он сумел воспламенить ее…
Никто из них не услышал осторожных, крадущихся шагов на палубе — вздохи, восклицания и оглушительно бьющиеся сердца сделали Брента и Кендалл глухими к тому, что происходило вокруг.
Внезапно дверь каюты распахнулась.
— Так и есть — это он, проклятый мятежник Макклейн! — крикнул незваный гость.
В щеку Брента тотчас уперлось дуло ружья. Скрипнув зубами, Макклейн застыл на месте.
— Кендалл, хитрая лисичка, отыскала самого подходящего ублюдка-южанина. Ты, как всегда, удобно устроилась, а, Кендалл?
Все произошло в считанные секунды… Грохот распахнутой настежь двери, крики, резкий, скрипучий голос. На мгновение Брент взглянул в глаза Кендалл — всего на мгновение, но его взгляд успел выразить все: убежденность в ее злокозненном предательстве, злость и холодную, беспредельную ярость…
Но нельзя было терять ни секунды. Быстрый как молния, Брент попытался вскочить, чтобы, набросившись на врага, отнять у него ружье или погибнуть в схватке. Однако ему не помогли ни быстрота, ни ловкость, ни ярость — противник явился на борт во всеоружии, а он, Брент Макклейн, доверил свою бдительность этой…
Кендалл, Кендалл… Прекрасная незнакомка с медовыми волосами, с тайной в синих глазах и необыкновенным даром соблазнительницы.
Он так и не увидел нападавшего или нападавших, Брент мог бы поклясться, что их было несколько, — как на его голову обрушился сильный удар прикладом, пронзила страшная боль, и весь мир погрузился во тьму.
Какой-то миг в Бренте мучительно билась единственная неотвязная мысль: какой же он болван, как мог он, умудренный опытом, попасть в такую примитивную ловушку! Голый и безоружный, он превратился в легкую добычу, а эта ведьма и правда все точно рассчитала. Как она ловко сыграла роль сирены-соблазнительницы! Недаром этот подонок со скрипучим голосом назвал ее хитрой лисичкой…
Но что с экипажем? Господи, что же делать? Сознание неумолимо ускользало, мир заволакивала чернота, и последнее, что мелькнуло в мозгу Макклейна, была мысль о мщении: если он останется жив, то найдет этих людей, найдет и ее, Кендалл Мур. Она горько пожалеет, что родилась на свет. Помоги ему Бог, эта ведьма заплатит за все, дорого заплатит…
Брент впал в беспамятство и не слышал, что говорил обладатель скрипучего голоса. Ворвавшийся в каюту неизвестный был высок, статен, темноволос. На лице выделялась полоска усов и аккуратно подстриженная борода. Его можно было бы назвать красивым, если бы не глаза: холодные, серо-голубые, колючие — воплощенная пустота, подчеркивавшая жестокость, которая исказила привлекательные, казалось бы, черты лица.
— Ты, сука, — тихо и вкрадчиво произнес он, — да я просто убью тебя!
