— Ну, если вы не против, — начал Грегори, внимательно следя за выражением лица няни, пока та тянулась к его чашке, чтобы снова наполнить ее, — я подумывал провести у вас еще денька два-три. Честно говоря, хочу сделать Ларри одно деловое предложение.
Так, пожалуй, это будет меньше походить на благотворительность.
Обдумав все еще раз, Лив окончательно решила, что план ее может увенчаться успехом. Главное, она знает, к кому обратиться за помощью.
Конечно, этому человеку придется довериться. Но Лив уже убедилась в том, что сердце у него доброе и положиться на него можно. К тому же он ужасно бедный. Наверняка обеими руками ухватится за возможность подзаработать.
А если его как следует одеть и причесать, он будет выглядеть вполне прилично, чтобы не сказать большего. О таком красавце мечтает каждая женщина. Так что ее брак с ним никого не удивит и даже крючкотвор-адвокат не заподозрит подвоха.
Правда, они и знакомы всего неделю. Но он выказывает к ней более чем откровенный интерес. Однако до сих пор Лив всегда ставила непрошеного ухажера на место — вежливо, но твердо, с выработанным годами умением отшивать навязчивых кавалеров. Так что ей не составит труда внушить ему: на интрижку пусть не надеется.
Да, с этой стороной дела она как-нибудь справится. Что за вопрос!
Бросившись к телефону, Лив отменила обед с агентом и решительно направилась в ванную — собираться. Единственной ее надеждой отныне был Грегори Стоун, простой маляр.
— Поправь меня, коли я ошибаюсь, — изрекла няня Кроули, вплывая в гостиную с кофейным подносом, — но теперь, когда Ларри спрятал гордость в карман и принял тебя в партнеры, ты остаешься тут у нас не просто так. Ей-ей, это как-то связано с той хорошенькой девушкой, которая остановилась поблагодарить тебя за то, что ты помог ее маме.
Грегори нетерпеливо сложил газету. Он и сам не знал, какого черта все еще торчит здесь, какого черта ведет себя точно распоследний дурак. А уж обсуждать эту тему ему и вовсе не хотелось.
Сердито хмурясь, он пробежал в памяти события последних восьми дней, начиная с того самого первого, когда, заехав в гости — ненадолго, на денек! — обнаружил Ларри в постели. Послушать жалобы и стоны больного, так тот находился при смерти — если не от самой болезни, то от волнения, что растеряет всех клиентов, а грузовик заржавеет на дальней стоянке, потому что, как же он может его привести в этаком-то состоянии и как же он будет лазить по лестнице, когда и на ногах-то не стоит?
Няня Кроули за всю жизнь так и не выучилась водить машину. Поэтому Грегори сам привел грузовик — точнее, груду ржавого металлолома — из гаража за несколько улиц от няниного дома. На обратной дороге он заметил, как какая-то хрупкая женщина, опрятно и со вкусом одетая, вдруг упала в обморок. Как оказалось позже, это была мать Оливии.
Когда женщина пришла в себя настолько, чтобы дрожащим голосом заверить, что никогда прежде не теряла сознания, Грегори отвез ее домой, приготовил чаю и посидел с больной, пока не вернулась с работы ее сестра.
Вне всякого сомнения, что когда-то эта женщина, Барбара Вайтсберри, — даже узнав ее фамилию, он не заподозрил, кто она такая, — была очень красива. Однако нынешняя хрупкость, бледность и тоска в глазах заставили Грегори не на шутку встревожиться. Простившись с Барбарой, он отвел ее сестру в сторонку.
— Простите, не хотелось бы зря волновать вас, но, думаю, неплохо бы вам убедить ее показаться врачу.
— Попробую, но мне вряд ли удастся. А вот если бы она вместо того, чтобы полностью полагаться на никчемного муженька, обучилась в свое время какой-нибудь достойной профессии, не пришлось бы ей стоять за прилавком в аптеке, а после еще приглядывать за детишками, родителям которых понадобилось отлучиться.
Судя по всему, Бет была лютой мужененавистницей. Грегори распрощался и выбросил этот эпизод из головы. Однако назавтра произошло следующее. Он стоял на лестнице, тщательно крася переплеты окон домика няни Кроули. Ларри, хотя и преисполнился благодарности за предложение, все ж отказался пускать Грегори к клиентам, не убедившись предварительно, что тот справится с таким трудным делом, как покраска стен. И вот та самая девушка, что не покидала его мысли двенадцать месяцев кряду, вдруг подошла поблагодарить его за то, что он помог ее матери.
