– Здорово, Тутси, – сказал без улыбки Шейни.
– Привет, Рыжий, – ответила она, избегая, однако, его взгляда, и прошмыгнула мимо детектива в зал.
– Думаю, мы еще увидимся. Пока, – попрощался Чак и последовал за ней.
– Конечно, – бросил через плечо Шейни и пошел по длинному коридору, не вынимая рук из карманов.
Устланный ковром коридор оканчивался широкой лестницей, ведущей наверх. У балюстрады стоял парень с бегающими глазками и сигаретой в зубах.
Шейни остановился и спросил:
– Марко наверху?
– Ага. Говори, чего надо. Я доложу.
– Я сам, – брезгливо ответил Майкл и начал подниматься по лестнице.
– Эй, туда нельзя!
Но Шейни даже не обернулся. На втором этаже он свернул направо в узкий, обшитый панелями коридор, прошел мимо отдельных кабинетов туда, где висела серебряная табличка:
Детектив повернул ручку и бесшумно открыл дверь. За столом спиной к двери сидел крупный мужчина. Свет лампы играл на его лысине. Напротив у стены сидела девушка в красном платье. Она забросила ногу на ногу, и юбка вздернулась, открывая худые колени. Коротко стриженые волосы были неестественно медного цвета. Резкие черты лица и серо-зеленые глаза выражали досаду и недовольство, тонкие губы были презрительно поджаты.
– Веди себя как следует, тебе ведь не восемнадцать лет, – выговаривал ей лысый.
– Что, на свете других мужчин нет? Например, Эллиот Томас, чем он плох?
– Ну, конечно!
Девушка насмешливо уставилась на рыжую шевелюру Шейни. Его волосы стояли торчком, а может быть, это казалось из-за странной формы бровей.
– Ну и рожа, – сказала она.
– У кого? У Томаса вовсе не рожа, а…
– Я думаю, это относится ко мне, – перебил мужчину Шейни.
При звуке его голоса Джон Марко круто развернулся на вращающемся стуле. У него были круглые крепкие щеки и невероятно маленькие, бантиком губы. Он посмотрел на Шейни фарфорово-голубыми глазами и облизнулся.
– Как ты здесь очутился?
– Вошел через дверь.
– Так и выйди через нее. Ты что, не видишь?..
– Пошел к черту, – спокойно сказал Шейни.
Он прошел мимо Марко, нарочно повернувшись к нему спиной. Девушка в красном платье радостно захлопала в ладони. Презрения на ее лице явно поубавилось.
– Вот это да! – воскликнула она. – А ты крутой парень.
Шейни остановился перед ней, по-прежнему держа руки в карманах. Он взглянул на девушку и, насмешливо вздернув левую бровь, покачал головой.
– Я вовсе не такой крутой. Нахамить Марко – это еще ничего не значит. Это сможет любой сопляк, и ему это сойдет с рук.
– Черт возьми, Шейни. Ты выйдешь сам или тебя вышвырнуть?
Но детектив не обращал внимания на Марко. Он смотрел девушке в глаза, и она не отводила своих. Ей было около двадцати пяти, но лицо казалось почти детским. Шейни медленно повернулся к толстяку, который уже готовился нажать кнопку звонка.
– Не делай этого. А то пожалеешь, – сказал Шейни бесстрастным тихим голосом. Он спокойно выдержал злобный взгляд Марко, подвинул один из стульев и сел. Дыхание Джона стало тяжелым, рука зависла над кнопкой, словно удерживаемая неведомой силой. Сзади послышался приглушенный смех.
– Это все ужасно драматично, – хихикнула девушка.
– Иди-ка ты отсюда, Марша, – хрипло сказал Марко.
– Нет уж! Я останусь посмотреть, как ты его будешь вышвыривать.
Джон нехотя убрал руку с кнопки и недовольно спросил:
– Что на тебя нашло, Майкл?
– Ничего.
Шейни поморщился от сигаретного дыма и повернулся к девушке:
– Вы, должно быть, Марша Марко. Поскольку ваш отец не сделал этого, я представлюсь сам. Меня зовут Майкл Шейни.
Девушка широко раскрыла глаза:
– Я читала о вас. Вы пришли, чтобы закрыть папино заведение?
– Нет, – мрачно усмехнулся Шейни. – Он хорошо платит, чтобы этого не случилось.
Глаза девушки повеселели, когда ее отец сказал резко:
– Хватит ходить вокруг да около. Чего ты хочешь?
Шейни взглянул на хозяина казино.
– А вот чего. Давно Грэйндж на тебя работает?
– А тебе какое дело?
– Не надо со мной так разговаривать.
Шейни приподнялся со стула. Марко побледнел и вытянул руку, будто защищаясь.
– Да что на тебя нашло?
Но прежде, чем Майкл успел ответить, Марша беззвучно спросила:
– Кто, вы сказали?
