Вызревание - страница 25

Шрифт
Интервал

стр.

Звучит голос в динамиках: "Пассажиров, вылетающих рейсом триста шестнадцать в Лондон, просим пройти к месту регистрации билетов. Регистрация проходит в секторе номер семь".

Митя смотрит на седого господина. Тот смотрит на часы.

- С вами должен лететь еще один человек. Он будет с минуты на минуту. Вот вам адреса и номера телефонов. В Лондоне вас встретят, - говорит посол.

А за его спиной уже, визжа тормозами, останавливается знакомый автомобиль. Все настороженно смотрят в его сторону, ведь это автомобиль главврача. Открывается дверь, и из него с небольшой сумочкой в руках выскакивает Лика.

- А вот и человек, который должен лететь вместе с вами, - говорит посол.

Митя и Лика бегут навстречу друг другу. На них смотрят такие разные глаза, с такими разными чувствами, каждый со своим отношением к происходящему.

Звучит повторное объявление о регистрации билетов.

Шум турбин.

Митя и Лика поднимаются по трапу в большой белоснежный лайнер. Прощаясь, машут руками.

*

Прошел год.

Компания старых друзей, неразлучная четверка, прогуливалась ночным городом. В большой светящейся стеклянной витрине шикарного супермаркета фирмы "Филлипс" включены экраны телевизоров с множеством программ.

- Смотрите, Митька!- неожиданно орет Шиш.

Все устремляются к витрине. На экране одного из телевизоров идет трансляция пресс-конференции. Митя, окруженный множеством микрофонов, отвечает на вопросы иностранных журналистов.

- Не слышно ни хрена! - кричит взволнованный Шиш.

- Давайте зайдем, - предлагает Кутя.

Компания направляется в магазин. Но у входа им преграждает дорогу милиционер.

- Куда? В чем дело? Сюда нельзя! А ну, отошли от витрины! Быстренько! Гуляйте, гуляйте. Нечего здесь заглядывать. Это не для вас. Не положено!

Милиционер отгоняет компанию нищих от дорогостоящей витрины, а за ней остается Митя.

Друзья бредут ночным городом, невесело опустив головы.

- Как ему там, в Америке? - спрашивает Кутя.

- В Англии... - поправляет Зиновий Гердович.

- Какая разница? - раздраженно замечает Люська.

- Небось, окурки не собирает. Теперь к нам за десять шагов не подойдет, - бормочет Шиш.

- Дурак ты, Шиш. Дураком был, дураком и остался, - безнадежно машет рукой Люська.

Идут пляжем, мимо пирса с маленьким летним кафе. Неприветливый ветер накатывает на пирс темные волны. Люська смотрит в сторону кафе.

- Постой! - останавливает она Кутю.

Все останавливаются.

Кафе пустынно и лишь за одним из столиков, кажется, за тем, где были когда-то Митя с Ликой, сидит одинокий посетитель. Лицо его давно не брито, запавшие темные глаза, провалившиеся щеки. Перед ним бутылка водки. Он, не мигая, смотрит на бьющиеся о пирс холодные волны.

- Снова здесь...

- Кто это? - спрашивает Кутя.

- Не узнаешь? - почему-то грустно говорит Люська. - Главврач психушки... Спился... Дом заложил... Все промотал... Поил здесь всех подряд все лето... С работы уволили. В доме другие люди живут...

- Скоро к нам примкнет, - грустно шутит Шиш.

- Да-а... Судьба человека непредсказуема, - рассуждает Зиновий Гердович, - она ведет его по жизненным дорогам, чтобы возвысить одних и бросить на дно других. И все же, в конце концов, какова бы она ни была, она прекрасна... Чудная... Великолепная... Неповторимая вещь, черт возьми!

*

Тихий солнечный осенний день. Необыкновенно белое солнце. Кричат воробьи.

Наша компания в полном безделье молча скучает на бульваре, на том самом месте, где когда-то, год назад, вместе с Митей, они меняли на водку его картины. Непостижимо длинная, шикарная, с открытым верхом машина едет бульваром. За рулем восседает какой-то эмиратский миллиардер в индусской чалме, с большой черной бородой и горбатым носом, рядом женщина в парандже.

- Шейн какой-то, - говорит Шиш. - Им все позволено, по бульвару едет, а ведь движение запрещено, знак, вон, стоит. С жиру бесится, сволочь, нефтью дома обожрался, теперь сюда поблевать приехал.

- Вы хотели сказать: "шейх", - непроизвольно поправляет его Зиновий Гердович. - А впрочем, какая разница?..

Притормозив, белая машина медленно останавливается напротив компании. Шейх поднимается на ноги, смотрит в их сторону и вдруг орет на весь бульвар фразу из "Родины":


стр.

Похожие книги