На этом можно было бы поставить точку, если бы и г-н Сохин ограничился фактом перехода в ислам. Но он уже сейчас поместил на мусульманском сайте свое интервью, а также статью «Мой путь в ислам», где высказывает свои претензии к Церкви и Священному Писанию, которые якобы убедили его в ложности христианства.
Поэтому имеет смысл прокомментировать высказанные им «аргументы». Грех не воспользоваться еще одной возможностью поговорить об истине Православия, дабы, если нужно, укрепить читателей-христиан и просветить читателей-мусульман, которые наверняка тоже будут читать эту книгу. Тем более что аргументы, воспроизводимые Сохиным, – типичные для современной мусульманской апологетики.
Раз таким поводом стал поступок конкретного человека, не будет лишним познакомиться с основными вехами его пути.
О священнике Владиславе Сохине
Как следует из автобиографической части статьи Владислава Сохина, рос он в нерелигиозной семье; будучи юношей, общался «с неформалами города Курска: хиппи, панками, металлистами». Затем однажды «переступил порог Воскресенско-Ильинского храма Курска и… остался там. На меня обратили внимание и сразу же предложили помогать в алтаре».
Запомните эти слова: «сразу же». Они станут визитной карточкой всей недолгой церковной судьбы Владислава. Сразу же, с порога оказавшись в алтаре, семнадцатилетний юноша год «воцерковлялся» при храме. Уже через год настоятель предложил ему поступить в семинарию, и Владислав сразу же стал учащимся Курской Духовной Семинарии. Там он проучился два года, женился и – сразу же! – был рукоположен в диаконский сан, после чего перешел на заочную форму обучения, то есть самостоятельно, по конспектам и книжкам. Так он потом заочно окончил семинарию и заочно же отучился три года в Санкт-Петербургской Духовной Академии.
После полугода диаконства и спустя всего три с половиной года после того, как он впервые переступил порог храма, Владислав был рукоположен в священный сан, а еще через пять лет – прилюдно отрекся от Христа Спасителя в Московской соборной мечети. За эти пять лет он успел стать настоятелем храма, был назначен главой молодежного совета Курской епархии и зачислен преподавателем церковной истории в местную семинарию[85].
Нужно признать: в том, что случилось с Владиславом Сохиным, не только его вина.
Увы, до сих пор во многих епархиях нашей Церкви пренебрегают апостольским советом: Рук ни на кого не возлагай поспешно (1 Тим. 5, 22) – и нарушают канонические постановления о том, что рукополагать во священника следует не ранее тридцатилетнего возраста (14-е правило Пято-Шестого Вселенского Собора, повторяющее 2-е правило Первого Вселенского Собора, 22-е правило Карфагенского Собора и 11-е правило святого Григория Неокесарийского: «Во пресвитера прежде тридесяти лет не рукополагати, даже если бы человек и весьма достоин был, но отлагати до уреченных лет. Ибо Господь Иисус Христос в тридесятое лето крестился и начал учить»)[86].
Когда людей, еще духовно не окрепших, вопреки многократным запретам апостола, Вселенских Соборов и святых отцов, поставляют пастырями, совсем неудивительно, что некоторые из них спотыкаются и падают. Это ведь то же самое, что бросать в бой необученных юнцов – и жестоко, и малоэффективно. А когда на такого юнца, еще даже не окончившего семинарии, сразу же, как из ушата, выплескивают и настоятельство, и епархиальные должности, это только усугубляет положение. Все равно что новобранцу нацепить полковничьи погоны и послать на передовую командовать батальоном.
Так что Владислав в некотором роде стал жертвой такого печального положения вещей. И в алтарь ввели сразу же, и сан дали сразу же – хотя, по сообщениям знавших его людей, он даже не имел полноценного духовного руководства. Чего стоило подождать несколько лет, пока молодой человек определится, туда ли он зашел и для чего он вообще пришел, пока появится маломальский опыт духовной жизни? И не было бы теперь такого соблазна и позора.
К слову сказать, отпадение от Церкви его предшественника Вячеслава Полосина началось также с нарушения канонов: вопреки 81-му правилу святых апостолов («не подобает… пресвитеру вдаваться в народные управления, но неопустительно быть при церковных делах: или да будет убежден сего не творить, или да будет извержен») тогдашний протоиерей Калужской епархии оставил священническое служение ради депутатского кресла.
