В отношении же Христа, совершившего многие великие и небывалые деяния, имеются свидетельства самого Моисея и других пророков. От начала века Он один признается даже вами Словом Бога; Он один от начала века рожден от Девы; Он один от начала века взят на небо и остается там бессмертным; Он один от начала века, как надеются, снова снизойдет оттуда, чтобы судить живых и мертвых (см.: 2 Тим. 4, 1; 1 Пет. 4, 5), которые воскреснут.
Говорю же я о Нем то, что и вами, мусульманами, признается. Вот почему мы веруем во Христа и верим Его Евангелию. Что же касается Мухаммеда, то мы не находим ни свидетельств о нем у пророков, ни чего-то необычного и достойного упоминания в его деяниях, способного вызвать веру в него. Поэтому мы не веруем в него и не верим его книге»[76].
Итак, вполне разумное замечание: чтобы принять какое-либо серьезное заявление за истину, нужно иметь весомые аргументы. Ведь и сами мусульмане далеко не всех признают пророками, кто себя таковым называет. Например, в XIX веке на территории нынешнего Пакистана появился человек Ахмад Мирза Гулям, который объявил себя новым пророком Аллаха, призванным восстановить откровение, замутненное позднейшим исламом. Он нашел себе сторонников, но подавляющее большинство мусульман не признали его притязаний и считают ахмадийцев еретиками. Подобно этому и в 2007 году некая женщина в Азербайджане объявила себя пророчицей, но мусульмане не спешат ее признавать. Наверное, потому, что не видят к тому достаточных доказательств.
Вот точно так же и христиане не видят таких доказательств в отношении Мухаммеда. Конечно, он пытался их приводить, однако, как мы понимаем, доказательства должны соответствовать уровню притязаний. Представим, что выступает некий человек и объявляет всем: «Слушайте, люди! Вы должны мне подчиняться, как своему правителю, кроме того, я – пример вам во всем, а к тому же и прямой посланник Божий». Естественно, первый же вопрос: а почему мы должны принять тебя за такового? А в ответ: «Да вот стихи у меня хорошие есть. Ни у кого таких нет, и даже близко никто так не напишет!».
Признайтесь: разве, услышав такие аргументы, вы посчитаете их достаточными?
А ведь это единственное «доказательство», которое привел Мухаммед, – свой собственный Коран! «А если вы в сомнении относительно того, что Мы ниспослали Нашему рабу, то принесите суру, подобную этому, и призовите ваших свидетелей, помимо Аллаха, если вы правдивы. Если же вы этого не сделаете, – а вы никогда этого не сделаете! – то побойтесь огня, топливом для которого люди и камни, уготованного неверным» (Коран 2.23-24). В другом месте Мухаммед требует для этой же цели представить уже не одну, а десять сур (11.13).
Неудивительно, что арабский мыслитель Ар-Раванди (ум. в 906 г.) восклицал: «Как можно доказывать истинность пророческой миссии Мухаммеда на основании его же собственного Корана? Если бы Евклид стал утверждать, что люди никогда не смогли бы создать ничего подобного его книге, неужели же на основании этого было бы доказано, что он пророк?»[77].
Итак, поверите ли вы человеку, претендующему на звание правителя и пророка только лишь на основании имеющихся у него стихов? Даже если он действительно покажет очень хорошие стихи? Думается, вряд ли. Стихи – это, конечно, хорошо, но они могут подтверждать только претензии на звание поэта. Если же речь идет о пророческом достоинстве, то здесь требуются доказательства посерьезнее и совершенно из другой области.
Чтобы понять, какие доказательства могут считаться достаточными, нам стоит вспомнить, что такое пророчество.
Пророчество – это особый дар от Бога. Пророк возвещает будущее. И это доказательство его истинной связи с Богом. Как мы знаем, время – принадлежность нашего сотворенного мира. Мы все существуем во времени, воспринимая настоящее, прошлое и будущее. То, что в действительности произойдет, нам неизвестно. Точно знает это лишь Тот, Кто находится вне времени и для Кого ясно видно и наше прошлое, и настоящее, и будущее. А вне времени и мира находится лишь Тот, Кто сотворил мир и время, – Бог. И тем, кто находится в непосредственном общении с Ним, то есть пророкам, Он из Своего Божественного знания открывает грядущее.
