На сверкающий пол био-лаборатории мягко ступили лапы проснувшегося Барсика.
— Ты-то хоть куда? — с досадой протянул я, понимая, что вернуть нахального охламона обратно никак не получится.
Увязался, не отцепишься. Увидел, что ухожу и направился следом. В наглую боднул сзади, типа подвинься, чего встал, дай «людям» пройти.
Ну и обормот. И чего, спрашивается в роскошной квартире не сиделось? Спал бы да спал еще.
Ладно уж, придется оставить, портал закрылся, а открывать его вновь ради одного чрезмерно любопытного шалопая (весом чуть больше четверти тонны живого мяса) будет слишком затратным.
Находившиеся в комнате люди в белых халатах смотрели на пришествие огромного хищника со смесью страха и удивления. Правильно, ошейника или тем более намордника на звере не видать, кто его знает, что у него на уме.
— Ваше сиятельство, — из небольшой группки встречающих поблескивая очками вынырнул профессор Кнабе.
— Здравствуйте, Генрих Богданович, — устало выдохнул я.
Ну не хотелось мне сегодня заниматься делами слегка безумного мага-теоретика, совсем слетевшего с катушек после ухода из Лицея для занятия собственными исследованиям.
Думал посидеть в тишине, обмозговать завтрашний разговор с Полиной, просчитать возможную реакцию, обдумать собственные ходы. А тут раз и выдергивают практически из постели. Да еще с подобными «веселыми» новостями.
— Я искренне прошу прощения, что был вынужден побеспокоить вас в столь позднее время, — зачастил сухонький ученый.
Заметил легкие признаки недовольства на лице начальства и поспешил оправдаться. Видать думал, оторвал от какой-нибудь знойной красотки.
Угу, если бы, блин.
— Неважно. Вы все правильно сделали, — сказал я и напористо спросил: — Когда это произошло?
— Семнадцать минут назад, — четко по-военному доложил проф.
Так-с, фора приличная.
— Надеюсь сектор изолировали? — осведомился я.
Вместо ответа Кнабе мотнул головой в направлении дисплея на стене, где активно перемигивались красные огоньки. Тревога объявлена по всему комплексу.
— Ваша светлость, — послышался голос с сильным иностранным акцентом.
Из задних рядов материализовался низенький толстячок. Черные, как смоль волосы, смуглая кожа, нос картошкой, под ним полоска густых усов.
Жозе де Кьяна Сантос — бразильский маг-ученый, переманенный у зарубежного фонда научных исследований и разработок.
В свое время я рассудил так: зачем устраивать войну, если можно достичь цели при гораздо меньших вложениях и тратах? Не говоря уже о возможных будущих последствиях разборок с хозяевами исследований в области продления жизни.
Как ни посмотри, а прямая агрессия, есть прямая агрессия. Не ответить на нее не могут. Оно мне надо, получать себе очередных врагов, буквально на ровном месте?
А подкуп и предложение перейти на новую работу, далеко не то же самое, что устраивать вторжение с применением силы. Тихий разговор, цифры на салфетке и помощь с быстрым отъездом. Вместо горящих пожаров, взрывов и гор трупов.
Разумеется, это тоже своего рода атака. Но в рамках приличий. То, что у них увели ведущего ученого, владельцев фонда Лагранжа безусловно расстроит, однако предпринимать что-нибудь в ответ они вряд ли будут. Оценят потенциальный урон и предпочтут отступить. По крайней мере, в части силовых акций точно.
Правда существуют иные методы противодействия. Нагадить опосредственным образом обязательно постараются, без этого никуда. Но это уже совсем другой коленкор.
— Здравствуйте, господин Жозе, — приветствовал я гостя из далекой Амазонии.
Виделись мы с ним всего пару раз. И надо признать, мне он не слишком понравился. Исследователь из Южной Америки производил впечатления скользкой личности, кому не стоило слишком доверять. Хитрые маслянистые глазки так и блестят, на тонких губах постоянно гуляет угодливая улыбочка.
Мерзкий тип.
Но опять же — другого подкупить бы не удалось. Таковы правила игры, предателями не бывают приятные люди.
— Очень рад вас снова видеть, милорд, — забормотал бразилец уже второй раз меняя способ обращения.
Стоило признать, несмотря на всю его отталкивающую внешность, с интеллектом у заморского гостья проблем не имелось. Выучить на довольно приличном уровне русский язык, да еще находясь в аврале научных экспериментов — это знаете ли не бокал пива выдуть.
