- Уж и не знаю, как благодарить. Крепко ты нас выручаешь. Повезло нам, что человек ты хороший.
- Не перехвали. Обычный я человек. Но человек, а не скотина. Пора нам идти. Ещё десять километров по жаре топать.
Наташа, отдав мне карабин, вынула из кармана шортов ключ:
- Мне в мою квартиру заглянуть надо.
- Ну, пойдём,- снял "Сайгу" с плеча,- Алексеич посторожит пока наше барахло.
- Идите, я тут пока покурю на лавочке. Теперь с пистолетом-то любого пакостника шугану.
- Кстати, Алексеич, насчёт пакостников: за домом труп валяется, надо бы его в море закинуть. Ты попроси мужиков. А то завоняет на жаре. Хотел тут один в мою квартиру, через соседнюю, забраться. А у меня там растяжка стояла.
- Слышали мы ночью взрыв. Но со сна ничего не разберёшь, где грохнуло, что грохнуло. Мало ли, самогонный аппарат рванул. Ясно, довыделывался кто-то.
Дверь Наталье открывать не пришлось, она была выломана. В квартире пошуровали, раскидав вещи.
- Вот, гады,- ругнулась Наташа, без особой злобы. То, что ей надо было, не унесли, она быстро побросала всё в маленькую сумочку и повесила её на плечо.
- Всё, можем идти.
Попрощавшись с Алексеичем, пошли обратной дорогой. Пройдя примерно половину дороги, я оглянулся на Наталью. Она шла мрачная, опустив голову. Отпустив ручки тележки, шагнул к ней. Отодвинув в стороны пряди волос, взял её лицо в ладони и пропел, фальшивя (увы, нет у меня вокальных талантов):
- Рыбка, рыбка, где твоя улыбка,
Полная задора и огня?
Самая жестокая ошибка, рыбка,
То, что ты не смотришь на меня.
Потянулся к девичьим губам. При этом стоял я спиной к морю, а Наташа - лицом. В глазах её вдруг появился неподдельный ужас. Она отшатнулась от меня, попятилась, споткнулась. Усевшись на песок со всего маху, принялась отползать назад, в сторону леса. Я не задавал ей глупых вопросов, а, срывая с плеча карабин, обернулся к морю.
Метрах в двадцати от берега из воды торчала огромная пасть, усеянная зубами. Такая и слона перекусит играючи. В маленьких глазках светилась злоба. Но мелководье не позволяло твари подобраться вплотную к берегу. Поэтому она повернулась к нам спиной и ушла в море, хлопнув по воде чем-то вроде хвоста.
- Э-э-это ч-ч-что было?
- Не что, а кто. Какая-то акула местная.
- Это она моего папу слопала?
- Вполне возможно. Вставай. На берегу она нас не достанет.
- А не может она на берег выбраться?- отряхивала с себя песок Наталья.
- Если бы могла, полезла бы. Я ведь, сколько ни хожу по берегу, никаких следов на песке со стороны моря не видел. А вот в воду категорически нельзя.
- Понятно.
Соперницы.
Ещё на подходе к поляне, плыли в воздухе аппетитные запахи и в желудке сразу заурчало. Суп из тушёнки и макароны по-флотски были выше всяких похвал. Лариса сияла, глядя, как мы уминаем её стряпню. Попив чаю и перекурив, взялся за лопату.
Когда вкапывал столбы для ограды, тогда понял, что огородничество будет делом нелёгким. Да и Алексеич жаловался: "Почва-то благодатная, но пока дёрн снимешь - семь потов сойдёт". Вот и моя спина вскоре заблестела от пота. Лопатой я нарезал дёрн на квадраты, поднимал их, обнажая землю. Брал дёрн руками и складывал в штабель, далеко в стороне.
Девчонки сначала порывались мне помочь, но я им объяснил, что лопата всего одна, да и не женское это дело, только мозолей им на руках не хватало.
Всё же, без дела они сидеть не хотели. Наталья затеяла постирушку. В полевых условиях это несколько отличалось от забрасывания белья в стиральную машину. Однако, Наташа справилась. Теперь на шпагате, натянутом между палатками сохли девичьи футболки, трусики, всё моё бельё, просолившееся за истекшую неделю.
Лариса занялась картофельными очистками, готовя их к посадке. И даже не побрезговала покопаться в помойке, куда я, по недомыслию, выкинул партию картофельной шелухи.
До заката успел перекопать землю. Заканчивал уже в полутьме, при отблесках пламени костра, разожженного Ларисой. Один-единственный перекур пришлось устроить, когда девушки мылись, поливая друг друга ковшиками из вёдер, нагревшихся на солнце. Они ничего мне не объявляли. Переворачивая лопатой очередной пласт земли, я увидел два обнажённых тела, пританцовывающих среди блестящих оцинкованных ёмкостей. Так и застыл, не разогнув до конца натруженную спину.
