Выжить любой ценой - страница 16
Новым местом назначения для нас стал Кременчуг, и, чтобы добраться туда, нам пришлось проделать долгий путь в 160 километров. К нашему несчастью, железнодорожное сообщение было прервано, и нам пришлось самим искать скорейший способ добраться до места службы. Мы пришли к заключению, что единственным реальным способом было отправиться туда пешком. 14 февраля мы вышли (бежали. – Ред.) из Ворошиловграда и проследовали через Горловку, Сталино, Мариуполь, Запорожье, Днепропетровск и наконец добрались до Кременчуга. Дорога в суровые зимние дни была тяжелой. Дивизия стояла в Кременчуге в ожидании пополнения, чтобы компенсировать потери в боях. Недавние бои выдались для нее тяжелыми. Дважды части дивизии оказывались в западне, попадая в окружение в Донбассе, но каждый раз нам удавалось благополучно вырваться. Во второй раз дивизия отошла в район Кременчуга, где теперь ожидала прибытие пополнения. 2 апреля, получив свежее пополнение, дивизия доложила о готовности к развертыванию.
5 апреля нам поступил приказ выдвигаться на Славянок. Вскоре после прибытия туда наши командиры направили нас на 20 километров восточнее, в городок Александрова[24]у реки Северский Донец. Мы сменили стоявшую там дивизию и взяли на себя оборону городка. Наши силы включали в себя в основном разведывательные и штурмовые подразделения. Обеспечение обороны городка продлилось до 12 мая, после чего нас сменил другой полк, и мы без происшествий были отведены назад на 9 километров. Новое место развертывания было спокойным, возможно, даже слишком спокойным для наших командиров. Поэтому в 4 часа утра они отправили нас в очередной марш, на этот раз на 10 километров на восток, к переднему краю. По прибытии мы то и дело перемещались туда-сюда вдоль линии фронта. Нам объясняли, что целью таких перемещений было ввести противника в заблуждение, убедить его, что у нас больше сил, чем мы имели на самом деле. В реальности, как мне казалось, один и тот же полк просто гоняли бесцельно совершать марши то туда, то сюда.
18 мая снова настало время моего трехнедельного отпуска. Я отправился домой навестить мать. Я предвкушал, как снова ее увижу. Хорошо было и то, что можно оказаться далеко от передовой и на какое-то время не думать о ней. Я приехал домой 22 мая, был рад быть дома, но в глубине души не мог найти себе места. Я не мог перестать думать о том, что этот отпуск скоро закончится, что меня снова отправят на войну. Мы часто вместе слушали новости. В новых передачах сообщали, что русские угрожают нам на участке фронта вдоль реки Северский Донец. 13 июня мой отпуск подошел к концу. Почему-то меня не оставляло ощущение, что он был последним. Пришло время возвращаться на проклятую Богом территорию России.
17 июня я прибыл в Славянок, где, как оказалось, меня ждала целая куча проблем. Русские вышли на окраину города и установили там свою артиллерию. Мы знали, что теперь у них есть преимущество при захвате у нас города. Я искал свой батальон и не мог найти его. Тогда я обратился к охраннику на железной дороге и спросил у него, куда девалась моя дивизия. Я знал, что моя часть занимает позиции севернее Славянска, и у меня был приказ следовать туда. Итак, я отправился пешком. Я вышел на основное шоссе, что вело из Славянска на Харьков; где-то здесь стояла моя дивизия. По дороге мне попалось новое кладбище для немецких солдат. Я остановился и подумал, что за время моего отсутствия многие из моих товарищей успели лечь в эту землю навечно. Вскоре я вышел на линию связи и еще через полтора часа пути нашел свою дивизию. Там меня проинструктировали, где искать мой батальон.
В 10 часов вечера повара наконец сумели доставить в роту еду, что было невозможно сделать под огнем днем. Я отнес свою порцию в палатку и начал обустраиваться. Пока я ел, осматривался вокруг. Появилось много новых лиц, в том числе целая рота, укомплектованная тюркскими народами России. Это были солдаты Власова, а этих сразу можно было опознать по раскосым глазам. Их вид вызывал жалость. Наверное, это было самое слабое подразделение солдат, когда-либо воевавшее в германской армии
