Она вошла с доктором Эндикоттом в дом и увидела, как двое молодых санитаров выносят ее мать на носилках. Синтии Портер было всего сорок пять, но сейчас бледность делала ее значительно старше. Она лежала неподвижно, повернув голову и слегка приоткрыв рот. Увидев мать в таком состоянии, Юнис издала приглушенный стон. Ужасные предчувствия, которые ее терзали, стали еще сильнее. Эта неподвижность была похожа на саму смерть.
— О, мама… мама… если бы я была здесь… — пробормотала девушка.
И все же в лице ее матери, осунувшемся и постаревшем от разрушительного действия сердечного приступа, любой мог разглядеть следы той красоты, которую унаследовала Юнис: нежный рот, высокие скулы, прекрасные тонкие брови.
Юнис тепло поблагодарила добродушную миссис Хазард и, почти ослепнув от слез, последовала за носилками и села в машину рядом с матерью. Доктор Эндикотт всю дорогу держал девушку за руку и бормотал успокаивающие слова, которых она не слышала. Она чувствовала только надвигающееся на нее полное одиночество и, несмотря на все заверения доктора Эндикотта, понимала, что ее мать близка к смерти. И тогда у нее не останется совсем никого.
Все оказалось гораздо хуже, чем Юнис думала. Она ехала в машине, держала руку матери, видела нездоровый цвет ее лица, ждала, когда та откроет глаза, и с ужасом понимала, что ее наихудшие мысли подтверждаются и что ее мать уже умерла. Потом она с облегчением вспомнила, что доктор Эндикот дал матери успокоительное, чтобы она могла поспать и немного успокоить свое перенапряженное сердце.
Вскоре Юнис сидела на жесткой деревянной скамейке в приемной на втором этаже огромного мрачного госпиталя Сент-Панкрас, ожидая, пока доктор Эндикотт обследует ее мать. Этот час казался ей бесконечным — как нескончаемо длинные дни полного одиночества, которые могут за ним последовать. Юнис размышляла, что она будет делать и как ей жить дальше, если мать умрет. Даже самые добросердечные соседи не были достаточно близки ей ни по возрасту, ни по интересам, так чтобы она могла почувствовать, что они действительно ее друзья. Кроме того, нехорошо навязываться им со своим горем, ожидая, что они помогут, как помогли бы близкие родственники или родители. Думала Юнис и о том, что мать уже давно, с тех пор как в ее жизнь вошла Беатрис Дрейтон, утратила свою живость и потеряла интерес к жизни, книгам и ко всему тому, что они обе так сильно любили.
Это было примерно лет восемь назад. Мать тогда еще работала дома, делая на заказ эскизы для нескольких небольших, но довольно известных магазинов одежды. Тогда-то Беатрис Дрейтон, только что открывшая модный салон на средства, доставшиеся ей по наследству, и услышала о мастерстве и творческой фантазии Синтии Портер и предложила ей должность дизайнера в своем магазине. Жалованье действительно было очень хорошим, но с самых первых дней высокомерная и властная мисс Дрейтон стала тяжело влиять на веселый и жизнерадостный характер матери. Юнис помнила, как та пришла домой в конце первой рабочей недели, каждый день из которой проводила в салоне почти до семи часов. У нее тогда дрожали губы, лоб пересекали морщины от раздражения, а в глазах стояли слезы.
Да, мисс Дрейтон всегда хвалила мамину работу, но даже похвала и хорошее жалованье не могли компенсировать постоянного чувства страха и унижения, что приходилось испытывать матери. Мисс Дрейтон обращалась так со всеми, начиная от своей лучшей продавщицы и заканчивая старой калекой уборщицей, которая приходила в магазин поздно вечером. Она не чувствовала себя счастливой, если не могла неприятно задеть кого-нибудь и не создать вокруг себя напряженную атмосферу. Ей доставляло удовольствие наблюдать, как человек теряет перед ней чувство собственного достоинства и самообладание. Юнис часто представляла, как Беатрис Дрейтон сидит в ложе в эпоху Римской империи и, поворачивая вниз большой палец, дает сигнал к казни побежденного гладиатора.
Наконец в холл вышел доктор Эндикотт. Он сел рядом с Юнис на скамейку и сказал, что ей нечего беспокоиться. Правда, состояние матери оставляет желать лучшего, приступ был очень сильным, но он по-прежнему уверен, что долгий, хороший отдых, абсолютный покой и освобождение от всех домашних обязанностей будут ей весьма полезны. И разумеется, окружающая обстановка должна быть не такой, как в госпитале. Нужный уход может обеспечить только частная клиника.
