– Красиво ныряешь! – не сдержавшись, крикнул он, когда она в очередной раз вынырнула далеко впереди.
– Что говоришь, не слышу? – Златка резко тряхнула головой, смахивая воду с волос и, улыбаясь, повернулась к нему.
– Красивая ты, говорю! – снова крикнул он.
А Златка то ли не слышала, то ли делала вид, что не слышит, и снова ныряла, легко уплывая от него.
Так беззаботно они и провели день. На берегу Миха сидел, скрестив по-турецки ноги, в тени под навесом, побаиваясь падкого на белокожих южного солнца. Златка больше лежала рядом на горячем песке и ела черешню из пакета. Миха губами наигрывал ей какие-то новые аранжировки, отшлёпывая ладонями ритм на коленях, а она, смеясь, кидалась в него косточками, если ей что-то не нравилось. А когда она, наконец, похвалила его, он признался, что уже почти переложил на свой кармический «Korg» весь репертуар «Архиблэка», и совсем скоро все ахнут.
– Ага, – весело хохотала Златка, – мало ему, что Румын на него косо смотрит, так он ещё и Сашкины барабаны в свой компьютер засунуть хочет. Вот уж, кто ахнет, так ахнет!
– Ну я же для всех стараюсь, – невозмутимо отвечал Миха, – тем более, я у вас новичок, мне сейчас положняк за всех впахивать…
И он продолжал наигрывать ей свою музыку, а она продолжала бессовестно кидаться косточками. Надо сказать, что со стороны это было довольно милое зрелище, ведь, когда молодые люди видят только друг друга, это всегда радует глаз…
– Есть хочу, – призналась Златка, пошарив рукой в пустом пакете, после того, как в очередной раз, нанырявшись, выбралась из воды. – Мишка, если ты меня сейчас не накормишь, то я умру! Хочу мяса, печёных овощей и красного вина. Всего сразу и много!
– До Чалтыря дотерпишь? – расхохотался он.
Весь понимающий в мясе Ростов ездил за шашлыками лишь в два места – в армянское село Чалтырь или на Левбердон10. Но сейчас Чалтырь был ближе, и Златка готова была потерпеть.
Они возвращались по трассе в Ростов, до Чалтыря уже было рукой подать, когда Миха неожиданно спросил:
– Злат, а зачем тебе «Архиблэк»?
– В смысле? – не поняла она вопроса. – Ты о чём спрашиваешь?
– О музыке. Мне иногда кажется… В общем, я понять тебя не могу. Когда ты поёшь или когда мы на твой новый текст музыку пишем, то ты так переживаешь это, что кого угодно за собой уведёшь. Но потом ты словно рубильник выключаешь, словно музыка для тебя не смысл, а случайный приработок.
– Именно так, Миха, приработок и ничего больше. Мне нужны были деньги, их неоткуда было взять, потому что я поссорилась с отцом, а тут Рыжий с этой идеей. Вот случайно всё и получилось.
– Да брось кокетничать, случайных музыкантов на «Нашествие»11 не приглашают. Ты почему отказалась прошлым летом на их альтернативной сцене выступить?!
– Это тебе кто разболтал? – удивлённо повернулась к нему Златка.
– Это было несложно и самому узнать.
– Нет, я серьёзно спрашиваю, откуда знаешь? Даже Ромка с Сашкой не в курсе…
– С организаторами я связывался, хотел сюрприз тебе сделать… А тебя там, оказывается, хорошо знают и обижены, что ты даже не ответила на приглашение.
– Мишка, отстань, может я заболела и голос сорвала, петь не могла, вот и не поехала. А не ответила, потому как переживала сильно, – рассмеялась она. – Ты чего так завёлся-то?
– Так сильно переживала, что вместо «Нашествия» поехала на свои раскопки? И даже Румыну с Рыжим ничего не сказала про приглашение и такой шанс!
– Стоп, Миша, притормози-ка. Что значит, на свои раскопки, ты о чём сейчас? – внимательно смотрела она на него.
– Понятия не имею. Но точно знаю, что прошлым летом тебя видели наши археолухи из универа, что роются на Каланче12 и в Лютике13. Оказывается, ты в авторитете у копателей, все тебя знают. Говорят, что ты на какой-то музей работаешь и всё прошлое лето по балкам вокруг Чалтыря лазила.
Златка так удивлённо уставилась на него, что Миха поспешил успокоить:
– Ты только плохого ничего не подумай, ты же знаменитость университетская, про тебя легко всё узнавать. Ну, просто интересно мне стало, на что ты музыку меняешь, вот и покопался чуток. Но так и не понял, в чём прикол: «Нашествие» разменять на овраги…
