– Стоп, – перебила я. – По логике вещей, если Нина здесь была, то направлялась к тебе…
– Но кто-то мог ей помешать, и до квартиры она не дошла. Зато могла покинуть дом через паркинг. На камере, той, что в паркинге, отсутствует кусок минут в двадцать.
– Ты хорошо потрудился, – сказала я.
– Пришлось, – так же серьезно ответил Платон Сергеевич. – Дело за малым: вывезти труп и оставить его в таком месте, где его вскоре найдут.
– Что ж… вывози, – вздохнула я.
– Одному мне не справиться.
– Постарайся.
– Я не прошу его тащить, но дверь-то ты придержать можешь?
– Какую дверь?
– Выходящую в паркинг. Вывезем тело…
– Чего это ты все время говоришь во множественном числе? – возмутилась я.
– Я тебя не бросил в трудную минуту и надеюсь…
– Мы с тобой квиты, – покачала я головой. – Я ведь о Нине рассказывать не стала.
– Потому что тебе это не выгодно.
– Все равно квиты.
– Ты замуж хочешь? – вдруг спросил Платон Сергеевич.
– Допустим, – насторожилась я.
– Отлично. Предлагаю руку и сердце. При условии, что твоим свадебным подарком станет помощь…
– По транспортировке трупов? – растянула я рот до ушей, подумав: «И как таких мерзавцев земля носит?»
– Ну, в общем, да… если хочешь, можем прямо сейчас составить соглашение с солидной неустойкой в случае моего отказа. Ты в любом случае получишь приличные деньги…
– Я собираюсь замуж не из-за денег.
– Святые чувства могут быть оплачены отдельно. Потом мы разведемся, ты начнешь новую жизнь и вторично выйдешь замуж уже по любви. Уверен, желающие найдутся.
– Ну ты и… – я попыталась найти подходящее слово, а Платон Сергеевич заявил:
– Ты умная девушка и сделаешь правильный выбор…
– Точно. Сдам тебя полиции.
– И подписку о невыезде тут же заменят арестом.
– А если нас поймают, отправят в санаторий, – съязвила я.
– Вряд ли. Надеюсь, до этого не дойдет. Нам предстоят испытания, но тем слаще будет наша жизнь, когда убийцы окажутся в тюрьме и от зловещих тайн ничего и в помине не останется.
– Так и быть, дверь я подержу, – кивнула я, – но на большее не рассчитывай.
– Спасибо, – Платон Сергеевич, шагнув ко мне, обнял меня за плечи и трижды поцеловал. – Мне надо подготовиться, а ты пока отдыхай.
Легко сказать… Он удалился, а я рухнула на постель, дивясь собственной глупости. Неужели я и вправду стану ему помогать? Из-за обещания жениться? Чтоб я загубила свою жизнь, выйдя замуж за такого прохвоста? Он не просто типичный богатенький говнюк, он говнюк выдающийся… потому что считает меня корыстной стервой? А я кто? И все-таки с его стороны свинство думать, что я настолько продажна… Хотя я тоже хороша, идея выйти замуж за Юрика изначально выглядела… как бы это помягче… может действительно показаться, что я охотница за богатыми мужчинами.
Я лежала, пытаясь определиться, что мне в этой жизни нужно, окончательно запуталась и набрала номер Светки, в надежде вернуть себе привычное мироощущение.
– Это ты? – в недоумении произнесла подруга.
– А кто еще?
– Слушай, а ты где? – Светка вдруг перешла на шепот. – Ты что, сбежала?
– Откуда?
– Из тюрьмы… Ирочка, я так рада, что тебя выпустили, – заголосила она. – Тебя ведь выпустили?
– Ага. Но вполне возможно, что посадят, и надолго, если настоящего убийцу не найдут. Я могу рассчитывать на твою помощь?
– Конечно. А чего делать-то надо?
– Пока сама не знаю… Нужно бы встретиться с Танькой…
– Я ей звонила. Домой. Мобильный она сменила. Трубку сняла какая-то баба и попросила представиться, а когда я назвалась, меня вежливо послали. А я, между прочим, хотела ей рассказать, какая беда с тобой приключилась. Боюсь, подругу ты потеряла…
– Ты хорошо помнишь наш разговор с Димычем накануне убийства? – задала я вопрос.
– Не очень, то есть мне казалось, что отлично помню, но когда в полиции меня допрашивали, то и дело лезли с уточнением. В общем, у меня сложилось впечатление, что Димыч был чем-то озадачен, и это связано с Ольгой, то есть с ее похищением. Именно так они и записали. Он ведь действительно ничего особенного нам не говорил…
– Мне кое-что сказал по телефону, на следующий день. Что-то вроде: она ничего не знает.
– Кто она?
– Понятия не имею, хотя, по логике, речь должна идти о Таньке, – вздохнула я. – Или нет?
