Соло. Женщина королевской крови. И Ландо Калриссиан.
И этот юноша, будущий джедай.
… нектар Хэна Соло…
Я отступаю. Сдерживать себя, контролировать — это трудно; щупальца протестуют, когда я пытаюсь отдернуть их. Внутри моего черепа идет война.
Зашел ли я слишком далеко? Потерял слишком много?
Никогда не был так близко к краю. Должна случиться смерть. Сейчас. Нектар должен быть выпит. Сейчас.
Я поворачиваюсь. Прижимаюсь к стенам и быстро отступаю, слыша эхо хохота Джаббы. Значит, они пойманы? Хатт схватил их всех?.. нектар…
Соло. Женщину. Калриссиана. Всех. Все они будут моими. Или я умру, добиваясь этого.
Для нас это не сон. Это ступор, почти кома. Уход от того, что есть жизнь, для тех, чьи жизни слабы; в глубину, в темноту, в иное состояние, где мое тело само исцелит себя любым способом, если будет необходимость. Но в этом не Выло необходимости долгое время, так как я осторожен и бдителен, никто, кроме моих жертв, не видел меня. Если я не захочу просто ходить среди существ, не представляя для них угрозы. Это одинокая жизнь, а я не хочу быть одиноким.
Но все имеет свою цену. Этот ступор глубже, чем когда-либо. Почти полная кома. Поэтому, когда меня выдергивает из нее что-то совершенно неожиданное, я стою на краю безумия, так близко, насколько только возможно.
Это ошеломляющее безумие, я возвращаюсь резко, слишком резко, с осознанием, острым и болезненным, эта сила выше ожидания. Как у Йоды, как у Кеноби. Но он еще молод, еще изучает свой путь.
И опасность этой силы должна быть полностью осознана тем, кто будет владеть ею.
Вытащенный из ступора, я зол. Я отчетливо, слишком отчетливо понимаю: он будет сильнее, чем любой из прежних. Все они, уже угасшие, снова живут в нем.
Этот мальчик. Ученик Кеноби, которого я видел несколько лет назад в кантоне Чалмуна. Он еще не знал, кто он, но ясно знает теперь; знает достаточно, как использовать эту силу, как скрывать.
Он здесь, во дворце Джаббы.
Соло. Женщина. Калриссиан. Мальчик.
Все они здесь. Сейчас.
Почему он сейчас открыт? Почему я знаю его теперь? Джедай выражает силу, когда он этого хочет; для анцати это очевидно. Всегда есть контроль. На этот раз его нет. Он полностью открыт, незащищен, устремлен к какой-то цели, которую я не могу постичь.
… нектар…
Щупальца скребут мои ноздри. Вытащенный из ступора, я выхожу из теней лабиринта и совершаю свой путь, проходя мимо тех, кто едва видит меня, но знает достаточно, чтобы остановиться, смотреть, моргать; спрашивать, что они увидели, в тишине, в окружении их страха. Позволить им видеть. Это послужит цели.
… Анцат из анцати…
… вольный во дворце Джаббы…
Но это не сейчас. Теперь мне ясно, слишком ясно: этот мальчик пришел в логово со своей собственной целью… это было спланировано, все это спланировано. Калриссиан, просочившийся сюда; переодетая принцесса; вуки, проглоченная наживка; и теперь мальчик, ученик Кеноби, в нем велика — так велика! — та сила, что раньше была призрачной, едва возможной…
И Соло, всегда Соло… они теперь вместе: Соло, вуки, женщина, ученик Кеноби и Калриссиан…
И Джабба!
Я был легкомыслен. Я!
… через коридоры, бежать…
Бежать. Бежать.
Как я мог быть так легкомыслен?
… бежать…
Теперь ближе. Щупальца извивались, выдвигались.
… нектар…
Все они здесь, несомненно.
Где-то.
Многие умерли по моему желанию. Но ни один из них не считается — — все они ничто, — единственно важный нектар здесь и сейчас, но он уходит…
… нет…
Этого не может быть, этого не будет. Я это я: Данник Джеррико.
Я ни разу не потерпел неудачи.
Я здесь ради нектара Джаббы.
Ради нектара их всех.
… нектар…
Массивные ворота остаются открытыми. Охранять некого, хатта защищать не нужно. Он ушел, ушел; все они ушли…
Пыль от баржи, от ее воздушной подушки, медленно падает на землю.
… исчезли, все они исчезли…
… нектар…
Джабба забрал их. И сам ушел.
Куда-то. Не здесь. Далеко от меня.
О унижение! Я'должен был подойти так близко. Я должен был позволить узнать, что ан-цати среди них. Должен был раскрыть себя лишь для того, чтобы питать ночные кошмары.
О унижение. Я погиб.
Провал непереносим. Для моей расы — невозможен. О ужас. Ужас.
