Должен сказать, что как раз среди многомиллионного потока тех лет я не считаю себя невинной жертвой, по тем меркам. Я действительно к моменту ареста пришёл к весьма уничтожающему мнению о Сталине, и даже с моим другом, однодельцем, мы составили такой письменный документ о необходимости смены государственного строя в Советском Союзе. Так что по сравнению с другими я никогда не чувствовал себя невинно захваченным, но, когда я попал в этот поток, я поражён был тем, что поток-то состоял из невинных, что люди-то попадали совсем ни за что, совсем на голом месте. Вот как Иван Денисович Шухов, герой этого фильма.
Предстали ли вы перед нормальным судом? Был ли у вас свой адвокат?
Суда никакого не было надо мной, было так называемое Особое Совещание. Это закрытая "тройка", которая судит заочно, и суда вообще никакого нет, не то что защитника. А просто дают бумажку, "распишитесь", получил 8 лет.
Вопрос, который неоднократно задают сегодня вечером: проводилась ли в лагерях политобработка?
Вот ещё одно преимущество сталинских лагерей перед сегодняшними. Нет, никакой политической обработки в этих лагерях, именно в этих - особых лагерях, которые показаны в этом фильме, - не было. Никакого радио, долбящего в мозги, не было. Это было счастье наше. В некоторых лагерях такого типа были цепи на руках, наручники. Но политобработки не было. А тяжесть сегодняшних лагерей в том, что человека заставляют ещё слушать невыносимую пропаганду и поддакивать, а иначе посылают в карцер, наказывают.
Почему вас освободили?
Освободили, когда кончился срок, и то через некоторое время. Мне ещё без всякого суда, без всякого приговора, тоже распиской, дали вечную ссылку. Просто вечную, навсегда. То есть, если бы не смерть Сталина, я ещё много мог бы просидеть. А так я просидел в ссылке три года, сверх 8 лет в лагере.
Многие телезрители спрашивают: почему, по каким причинам люди, подобные вам, оказались в лагере?
Надо бы разделять то время, когда я сидел, и сегодняшнее. В моё время, в 1945-46, нас, таких, кто сел за образ мыслей, было сравнительно мало. Лился огромный поток людей, побывавших в Европе. По признанию советской репатриационной комиссии генерала Голикова, сразу после войны советским властям удалось получить из Европы более 5 миллионов человек. Как мы теперь узнаём из документов английских и американских, свыше полутора миллионов было выдано насильно, остальные обманом. Они верили - была разлита пропаганда по всей Европе о том, что в СССР изменился строй, что больше не сажают, что колхозы отменены, что церковь совершенно свободна, что восстановлена Россия, а не СССР, по духу. И несколько миллионов поверили, как бабочки на огонь летят, полетели. И в моё время в основном шли потоки этих репатриированных. Во всякое время были свои потоки, они менялись, от 17-го года и посегодня. Сегодня - вот я хочу, чтоб это стало понятно, сегодня формально политических в СССР как будто не так много, ещё некоторых прячут в психдома. A вот очень часто неудобных людей, которые протестуют против начальства, разоблачают его, на местах, им устраивают какую-нибудь уголовную статью, бытовую. И сажают таким образом не как политических, а на самом деле сламливают сопротивление.
Знает ли средний русский человек о существовании таких лагерей?
О существовании Архипелага всегда знают потому, что из каждого маленького посёлка кто-то сидит. Но, конечно, в глухой провинции и в Москве представления об этом разные. Москва во многом вообще отлична от остального Советского Союза, она находится в лучших условиях информации и материального существования. Там наиболее развито инакомыслие, хотя оно и всюду есть по стране. Итак, Москве Архипелаг представляется в более общих чертах, известны многие имена, можно провести какие-то обобщения. В провинции знают всегда единичные случаи, получают письма из лагеря, знают своих посаженных, всё обобщение провести им трудно. Но о существующих лагерных режимах, конечно, знают, потому что ограничения разные: кто ездит на свидания, кто не имеет свиданий, посылают посылки, а кто не имеет и такого права, хотя лагерники во всём нуждаются.
