* * *
Коса, как новичка, отправили на выборочную вырубку, а не на сплошную, выделив юноше специального инструктора-древоруба старшего разряда.
— Только оформим сперва, понял? Без бумажек не принимаем, понял? Затрахали эти проверяющие уже, — грузно вздохнул начальник лесозаготовительного участка.
Пришлось Косу на день смотаться в местный ЦОЗ (центр организованной занятости) для перевода на новую должность и отметки в своей трудовой книжке. На лесоруба он не учился, поэтому разряд ему не был присвоен, следовательно, и оплата была мизерной — как у подсобного рабочего. В общем, все как положено в развитой и процветающей стране.
— Срочный трудовой договор оформляем, понял? Чтоб тут не задерживался, понял? У нас тут очередь из таких, как ты, понял? А ты пришел без рекомендаций, без блата, без…
— Понял, — отмахнулся Кос от начальника, отправляясь за рабочим инвентарем.
Его наставником оказался грустный мужчина лет сорока по имени Игорь. Он был родом из Червони, далекой области, славящейся своими болотами и депрессивными людьми.
— Ты, эт… давай не напрягайся, паренек, слышь? Не напрягай свое очко, — сказал Игорь, уныло бредя по направлению к зоне вырубки.
— За такие-то копейки, — усмехнулся Кос. — Ни в жизнь.
— Хочется зарабатывать нормальные деньги, не сильно напрягая свое очко…
— Так мало платят? У тебя какой разряд?
Игорь лишь устало покачал головой, как будто все разряды мира не смогут окупить тяжелый мужской труд.
— Четвертый, и чо? Каждый день надрываю свое очко, а сил потом и нет… не помню, когда последний раз отпуск брал…
Он сел на пень и достал помятую пачку сигарет.
— Будешь?
— У меня свои, — Кос также достал косяк из глубокого кармана. — Начальство не заметит, что мы отлыниваем?
— А мы разве отлыниваем? Мы же пришли на эту сраную работу, — логично заметил Игорь. — Некоторые и вовсе не приходят, спиваются. Благодарны должны быть нам.
Он затянулся и задумчиво посмотрел в небо.
— Щас отдохнем перед работой, а потом поизображаем эту самую работу. Все равно вчера вырубили больше, чем нужно. Ты откудова будешь, паренек?
— Из Брентона, — наугад соврал Кос.
— Хера се. Продвинутый паренек. А чо свалил-то? Говорят, что там такие деньжищи…
— Все уже давно занято.
— Угу. Как и везде, — угрюмо пробормотал Игорь. — Знаешь, я уже готов за гроши устроиться куда-нить в библиотеку, чем здесь надрывать свое очко. Да только пробовал, а там бабы одни, не пущают. Так и сдохну где-нибудь под деревом…
— Как тот самый? — осторожно и будто невзначай спросил Кос про внука своего гостеприимного хозяина.
— Э-э, да он косякнул, — и, видимо, понимая, что проговорился, Игорь сразу же сменил тему. — Ты вот куда хошь устроиться? Где побаче и делать не хер, да?
— Тип того.
— Куда-нить, где бумажки, — мечтательно вздохнул Игорь. — Много бумажек. Ляпота-херота. Всю смену шихуешь, имитируешь все подряд, весь в запаре… очко, опять-таки, не напрягаешь…
Кос уже не слушал. В принципе, он услышал все, что хотел. Теперь он отчетливо понимал, что в области или даже в самом городе орудует настоящая организованная преступность. А говорили еще, что Колосик безопасен.
Он вспомнил мужчину с неестественно выгнутой ногой, сломанными ребрами и бесчисленными синяками по всему телу.
Надо быть поосторожнее…
Страна звалась Вайтпилл, а деды говорят, что давным-давно ее называли по-другому. Но только все забыли, как именно.
Страна раскинулась по всему, единственному в мире, континенту и по близлежащим мелким островкам. Наверное, предки завещали людям жить в мире, согласии и народном единстве, поэтому история хранит редкие упоминания попыток отсоединения и создания независимых государств. Хотя есть версия, что из исторических учебников изъяли подробности восстаний, чтобы у детей не кружилась голова от пятен крови, коими покрыта история любого мира, в том числе и нашего.
Бунты, вооруженные столкновения, массовые протесты, выливающиеся в создание суверенных государств, жестко подавлялись, а с мятежниками расправлялись крайне изощренными способами в назидание другим. Конечно, подобные события происходили давно, даже очень, но доверенные люди, имеющие доступ к Архиву Знаний, лучше всех понимают, что миролюбивая страна остается такой, пока граждане действуют в рамках приличия. Эти же люди догадываются (или знают определенно), что страна управляется не Советом Городов, а более высшим органом государственной власти.
