Для меня такая свобода стала недосягаемой. Я не управляю замком, он сам чувствует, когда я начинаю скучать, и именно в этот момент впускает в дверь очередного путника, призванного скрасить мое одинокое существование. И хотя я пытаюсь каждый раз избежать этого, где-то в глубине души понимаю, что и в самом деле устал от одиночества.
Но это совсем не означает, что я намерен терпеть неуважение в свой адрес… Особенно от какого-то там купца, который в прежней жизни обязан был склонять голову даже перед теми, кто был много ниже меня в иерархии Альянса. А в присутствии магистра или тем более Творца и вовсе не имел права открывать рот без разрешения.
– Я прожил долгую жизнь, – сдерживая гнев, заметил я. – И видел за прошедшие годы куда больше, чем ты, торговец.
– Видеть – не значит разбираться…
На моих скулах заиграли желваки.
– А что, ты думаешь, что лучше разбираешься в жизни? В политике, в экономике, в искусстве? А может, ты знаток военного дела? Или есть еще что-то такое, с чем ты, не сумевший даже должным образом сопроводить свой собственный караван, справляешься лучше меня?
– Да сколько угодно! – фыркнул он презрительно. – Ты говоришь, Санкрист, что разбираешься в экономике? Да любой приказчик в лавке знает о деньгах больше, чем лучшие из вас, магов. Вы видите золото только в мешках и сундуках, но не имеете ни малейшего представления о том, как его заработать, как с умом потратить – так, чтобы оно вернулось с прибытком. Что ты знаешь о выдаче ссуд, о процентах и закладах, о рассрочках платежей и о разнице в обменных курсах?
Я молчал, прожигая его взглядом. Магам некогда задумываться о столь низменных вещах…
– Ты говорил о политике? О да, ни одни переговоры не обходятся без Вершителей. Но кто готовит документы? Кто занимается разведкой, изучает добытые сведения, подсказывает наиболее перспективные решения?
Более всего мне сейчас хотелось его убить, и я еле сдерживался, чтобы не претворить это желание в реальность. Он снова был прав… Маги немало времени отдавали политическим играм, но далеко не столько, сколько профессиональные дипломаты, посвятившие этому всю жизнь, часто начиная с детства, с учебы.
– Военное дело? – продолжал изгаляться он. – О да, на поле боя армия без магов обречена на поражение. А маги без армии? На многое ли способна жалкая кучка волшебников, если их не будут со всех сторон оберегать щиты и клинки простых бойцов? Если десятники не научат своих солдат драться? Если не будет офицеров, чтобы мудро распределить силы, позаботиться об авангарде, резервах, дозорах?
Может, и в самом деле время пребывания Дрогана в этих стенах подошло к концу? Может, покончить с этим сейчас? Возможно, спустя какое-то время я стану сожалеть об этом, но зато какое наслаждение доставит мне зрелище его мучительной смерти! Никто и никогда в прежней жизни, до этого проклятого плена, не позволял себе разговаривать со мной в таком тоне.
– То же и в других областях, в том же искусстве… о да, маги – известные ценители живописи, скульптуры, ювелирных изделий, но способны ли они сами написать хотя бы плохонькую картину? Огранить камень?
– Проклятие, купец! Не дело магов выполнять обычную работу… Гранить камни! Да я в своей жизни владел драгоценностями, которые ты и представить себе не можешь! И уж поверь, знаю камни лучше, чем какой-то торговец, все состояние которого меньше, чем цена вот этого бриллианта! – с этими словами я сунул ему под нос свое кольцо с огромным алмазом, с которым практически никогда не расставался.
– О да, ты знаток! – расхохотался он мне в лицо. – Санкрист альНоор, величайший из смертных знаток ювелирного искусства!
Одним стремительным движением он сдернул кольцо с моего пальца.
– Ты не желаешь видеть очевидного или стремишься обманывать сам себя?
С этими словами он с силой припечатал кольцо к мраморной столешнице. Во все стороны брызнули прозрачные осколки.
Я тупо уставился на пустой, слегка помятый золотой ободок.
– Подделка?
– Разумеется, – снисходительно обронил Дроган. – И я понял это сразу, Санкрист. Я ведь купец, я должен уметь с первого взгляда опознать фальшивку.
