— А что ты здесь делаешь?
— Жду тебя, — ответил Марко, одетый, как всегда, безупречно.
— Понятно… — Надя обвела глазами просторную светлую комнату с телевизором и кондиционером.
— Где я?
— В больнице. Не волнуйся, я все оплатил, и лекарствами, и специалистами ты обеспечена полностью, — ответил он.
— Спасибо, что нашел нас…
— Ты была права, права во всем.
— Я знаю, — вздохнула Надя и руками отвела рыжие волосы со лба. — Как Мила?
Лицо Марка стало напряженным.
— Что?! — испугалась Надя. — Говори!
— С ней все хорошо, хотя чего уж тут может быть хорошего. Она истощена, находится в стрессовом состоянии, отравлена дымом и гадостью, которой колол вас этот маньяк. Но она жива, и с ней все будет хорошо, и это благодаря тебе, моя бесстрашная амазонка.
— Так меня еще никто не называл, — с трудом улыбнулась девушка и приподнялась на белоснежной постели.
— А вот вторая девушка… — отвел глаза Марко.
— Алла? Что с ней? — нахмурила брови Надя.
— Она была более истощена, чем вы, и ее организм не выдержал. Она умерла, — грустно поведал Марко.
— Черт! — стукнула кулаком по постели Надя. — Не спасли! Она провела год в таком аду!
— Ее мозг погибал постепенно в течение длительного времени, — тихо проговорил Марко.
— Ты прав, может, это и к лучшему, хотя, конечно, не мне об этом судить, — согласилась Надя, но в ее глазах заблестели слезы. — Эта сволочь должна ответить за все!
— Надя… — Марко прокашлялся.
— Что еще?
— Дело в том, что Владимир сгорел в том пожаре вместе со значительной частью своего дома. Сгорели и препараты, какими он вас колол, и, по всей видимости, много еще разных улик против него. У полиции сложилось мнение, что он заранее продумал такой путь к отступлению. Покончить жизнь самоубийством, предварительно уничтожив все улики, сама понимаешь… не в его интересах было оказаться в руках правосудия.
Надежда была искренне удивлена.
— А его сестра?
— Жива. Отвезена в психиатрическую лечебницу, где в принципе ей и место. Следствию она ничем помочь не сможет. Чем занимался ее брат, она не знает. Да она толком и сказать ничего не может. А сейчас с гибелью единственного родственника — брата — ей придется до конца своих дней жить в лечебнице… — сказал Марко.
Надя молча смотрела на него, думая о чем-то своем. Марко расценил этот взгляд как беспокойство о судьбе несчастной больной девушки и поспешно добавил:
— Очень хорошая лечебница, там прекрасные условия и специалисты.
— Я не думаю об этом. Меня больше беспокоят судьбы других девушек. Это его больное воображение придумало, чтобы напугать нас, или на самом деле имелись еще комнаты с пленницами, которые Владимир потом заливал цементом? — спросила Надя, не отрывая пристального взгляда от Марко.
Он немного замешкался, и это не ускользнуло от ее внимания.
— Говори мне все! Не зря же я рисковала жизнью? Я полностью в себе и отреагирую адекватно, — попросила она его.
— В сохранившейся части дома было обнаружено несколько потайных комнат… Вас-то нашли не сразу. Так вот, минимум четыре трупа, что от них осталось, нашли полицейские. Этот маньяк вас не обманывал, — с грустью подытожил Марко.
— Как раз четыре девушки пропали… вот вам и орудующий в этой местности маньяк, — содрогнулась девушка, радуясь, что удалось избежать такой горькой участи.
— Я нашла у него парики, — вспомнила она.
— Теперь знают их применение. Их безропотно носила его сестра Кира, обеспечивая своему брату алиби и тем самым доказывая, что его гости покинули его дом.
— Я поняла… Все предусмотрел…
— Не все! Владимир не учел твоей интуиции и твоей смелости, — улыбнулся ей итальянец своей лучезарной улыбкой. — Кстати, к тебе прибыли гости, — сказал Марко.
— Какие гости?
— Из России по служебным делам прилетел следователь, он хотел бы задать тебе несколько вопросов, когда ты сможешь отвечать.
— Я сейчас могу, жжет только все внутри…
— Внутренний ожог от вдыхания горячего воздуха, — пояснил итальянец. — Может, хочешь пить, есть?
— Нет, спасибо, Марко. Я как после наркоза, ничего не хочу, надо в себя прийти.
— Надежда. У тебя очень красивое имя, — сыпал комплиментами Марко.
— Странно, что ты только сейчас это заметил, — улыбнулась Надя, — у нас девочек так и называют: Вера, Надежда, Любовь.
