Городок, в котором жил Владимир Анзилотти с сестрой, находился по соседству с местом, где располагался дом Марко, примерно в тридцати минутах езды. Машина остановилась у ворот, окруженных зарослями кустарника. Калитка была приоткрыта. Марко еще раз сверился с картой.
— Да, это здесь… Дальше придется идти пешком.
Надежда первая выскочила из машины, она просто-таки горела нетерпением разоблачить преступника. Ее взбудораженное воображение рисовало картины одна страшнее другой. Владимир представлялся ей огромным волосатым мужиком с кровавой пеной у рта и длинной синей бородой. Одной рукой он сжимал мертвую Аллу, хоть Надежда ее никогда и не видела, а в другой руке у него билась в агонии Мила и просила ее отпустить. Надя вздрогнула и тряхнула головой, чтобы прогнать жуткое видение.
«Мы уже идем к тебе, подруга… Уж я-то раскушу этого Владимира, будь уверена», — подумала она и первой побежала к полуоткрытой калитке. Марко и Джузеппе пошли за ней, при этом полицейский ежесекундно оборачивался и что-то бубнил.
— Что он говорит? — спросила она у Марко.
— Опасается, как бы здесь не было собак.
— В таком парке скорее будут волки, — ответила Надежда и показала язык Джузеппе, пока он не видел.
«Ох, не хватает здесь Григория Степановича в застиранной рубашке с его русской хваткой. С ним бы мы нашли и общий язык, и Милку, я уверена», — взгрустнулось ей.
Они поднялись по петляющей пыльной дороге вверх и вышли к дому. На фоне ярких красок окружающей природы, под солнечными лучами он выглядел устрашающе.
— Что это за дом-монстр? — ахнула Надя. — Какие-то колонны… пристройки… башни…
— Да, это дом-Франкенштейн, — согласился Марко, — чье-то больное воображение не дает покоя рукам. Этот дом словно все время строят и перестраивают, не могут успокоиться и остановиться наконец.
Джузеппе, семенивший за ними и еле успевавший, внимательно слушал перевод слов Надежды и Марко.
— Я полностью с вами согласен. Мы всем полицейским участком смеялись над этим домом еще в прошлый раз, когда приходили к этому синьору. Дом ненормальный, вычурный и некрасивый. Я рад, что он запрятан в таком густом и заброшенном саду и его не видно с дороги.
— Но это ведь тоже странно! — воскликнула Надежда.
— Да, но нельзя привлечь к ответственности владельца частного дома только за то, что он перестраивает свой дом по своему вкусу, — сказал Джузеппе.
Разочарованию Надежды не было конца, когда вместо рисовавшегося в ее воображении монстра они увидели приятного мужчину с добродушной улыбкой, причем, как оказалось в дальнейшем, полностью готового на сотрудничество с полицией без всяких санкций.
Джузеппе официально заявил ему о пропаже Милы Красновой, приехавшей к нему и в Москву до сих пор не вернувшейся.
— Милочка?! — охнул Владимир. — Не может быть!
— К сожалению, это так.
— А что вы нам можете рассказать о Миле? — спросил Марко, так как Надежда сгорала от ярости, а Джузеппе не мог все еще перевести дыхание от крутого и длинного подъема.
— Познакомились по Интернету, Мила мне очень понравилась, и как-то, знаете, она сразу согласилась приехать ко мне. Я даже немного удивился, что так быстро…
— А потом? — вытер вспотевший лоб Джузеппе.
— Она прилетела, мы встретились, я привез ее к себе, то есть было оговорено, что я привезу ее к себе, — взволнованно рассказывал Владимир.
— Вы привели ее силой! — констатировала Надежда.
— Нет! — испуганно воскликнул Владимир.
— Можно легко проверить, не был ли на ее имя забронирован номер в отеле, — сказал Джузеппе, и Надежда с удивлением посмотрела на него, словно только сейчас заметив в нем проблески ума.
— Что было потом? — выпятил грудь Джузеппе.
— Мила переночевала у меня, на следующий день я возил ее по окрестностям, показывал наш край. Мы гуляли в лимонной роще и пили вино, а вечером…
— Вы ее убили! — снова закричала Надежда.
— Я не убивал Милу! Мне понравилась эта женщина, я старался как мог, чтобы тоже ей понравиться, но не удалось…
— Вот вы и убили ее! — заключила Надя.
— Да не убивал я ее! Синьор, оградите меня от подобных инсинуаций. Я уважаемый человек и ни в чем плохом не замечен. Я не приглянулся Миле, как говорят, сердцу не прикажешь. Я сразу почувствовал, что разочаровал ее, а потом Мила призналась мне, что влюблена в другого, очень красивого и, как она считала, порядочного человека. Мила думала, что другой мужчина, тем более соотечественник ее возлюбленного, поможет ей забыть его.
