— Это Камилла — моя знакомая, — представил ее Марко, — а это Антония Тозини — моя мама.
— Здравствуйте, — поздоровалась Мила, понимая, что вид у нее оставляет желать лучшего.
С опухшим синюшным лицом, закутанная в какое-то покрывало и с бокалом в руке она наверняка показалась Антонии спившейся бомжихой. Ее взгляд это и выражал, только она явно не понимала, что эта несчастная делает вместе с ее сыном. Хотя, возможно, он просто изучает русский фольклор.
— Девушку избили у меня в ресторане, — по-русски пояснил Марко.
— Какой ужас! — с сильным акцентом воскликнула Антония, тоже перейдя на русский язык. — Как ты мог это допустить? Я краснею, что ты мой сын! — возмутилась Антония.
— Марка не было рядом, — вступилась за него Мила, — а потом он мне очень помог, правда, повредил плечо.
— Что с плечом? — быстро сменила гнев на милость Антония.
— Ерунда! — махнул рукой Марко.
— Это что за диагноз? — испугалась Антония.
— Это означает, ничего страшного, — успокоил ее сын.
— А кто избил Камиллу? — спросила Антония. — Надеюсь, не наши соотечественники проявили такое неуважение к женщине?
— Мама, я уволил этих негодяев и разобрался с ними по-мужски, будь уверена.
— Да, Марко побил их, — заверила Камилла.
— Вот это молодец! Вот это я уважаю, — воскликнула Антония и присела на диван между ними, оттеснив Марко на край. — Что пьем?
— Коллекционное девяносто первого года, — ответил Марк.
— Налей мне немного, — попросила Антония и посмотрела на Милу: — А у вас интересное лицо… Я не имею в виду ваши раны… у вас умное, серьезное и красивое лицо.
— Спасибо, — ответила Мила.
— Чем вы занимаетесь по жизни, Камиля?
— Я врач-ветеринар.
— Вы что лечите? — не поняла Антония.
— Скорее не что, а кого. Я лечу животных.
— Чудесно… Вы богаты? У вас есть семья?
— Я небогата, и у меня есть мама, это вся моя семья, — ответила Мила.
Марко принес своей матери бокал с вином.
— Ветеринар — это хорошо. Вот есть у меня в имении одна собака — Лаура, моя любимица, и что-то с ней не то…
— Мама, не загружай Милу.
— Сын, когда говоришь такие диковинные слова, переходи хотя бы на итальянский язык, я тебя не понимаю. Так вот, породы она борзая, лет ей немного, всего четыре года, но чувствует она себя плохо. Знаешь, плохо ест, фактически не встает, похудела, осунулась. Я показывала ее лучшим ветеринарам Италии. Они приезжали домой, брали у Лауры анализы, делали рентген легких, электрокардиограмму. Все в норме, но я же вижу, что не в норме. Мне очень жаль эту собаку, я готова ей помочь, но не знаю, что делать.
— У нее были щенки? — спросила Мила.
— Два раза.
— Хорошо ощенилась?
— В смысле?
— Ну, все было в норме?
— Да-да, норма! Один раз сама рожала, во второй раз врач заметил какое-то осложнение и сделал Лауре как это… сечение.
— Мама, давай сейчас не будем об этом, — попросил Марко.
Антония посмотрела на бокал у нее в руках и перевела взгляд на сына.
— А мой любимый сыр с плесенью? — капризно надула губы Антония.
— Сейчас закажу, мама.
— Сходи лучше сам, котик, — попросила она, и Марко, пожав плечами, вышел из комнаты.
Антония, казалось, задумалась, на самом деле она ждала, когда щелкнут двери лифта в коридоре, оповещая, что Марко уехал. Она развернулась к Камилле и схватила ее за руку.
— У нас десять минут. Молчите! Говорить буду я! Я думаю, что вы новая подружка Марка, и он не посвящал вас в историю нашей семьи. У нас, у итальянцев, главное достоинство — дети.
— Это правильно, — согласилась Мила, не совсем понимая, зачем Антонии надо было отсылать сына, чтобы сообщить эту истину.
— Я тоже так считаю, но бог послал нам только одного сына, Марко. И я… — Антония на минуту замешкалась, — я… как сказать… В общем, я с тех пор не смогла работать и поняла, что меня мучает один и тот же страх. Я не могу потерять Марко, единственного сына. У меня возникла идея фикс поскорее женить его, чтобы они с женой нарожали мне как можно больше внуков и внучек. Да-да, не смотрите на меня так. И вот моя задача оказалась невыполнимой. Ему за тридцать, и он не женат. Я замучила Марко разговорами о женитьбе, но ничего не могу с собой поделать. И вот наконец свершилось! Он согласился. Я два дня не могла поверить в свое счастье. Я нашла ему хорошую, образованную и красивую девушку, и он сдался. Я умная женщина и понимаю, что великой любви там нет, но это его согласие сделать меня бабушкой решает все. Его будущая жена Виктория меня вполне устраивает, хотя вокруг Марко всегда были красивые и умные женщины. Вы понимаете мою радость как женщина, пусть вы и не мать?
