Пользовался он немалым успехом у девушек и со своего факультета. А на четвертом курсе влюбился всерьез.
На их же факультете, только на два курса младше его, училась очаровательная русоволосая стройная девочка из хорошей семьи — Лена Курганова. Они подружились, стали часто встречаться. Ходили в кино, в театры, в кафе, гуляли по Москве. Бывал Олег и у нее дома в высотном здании на Котельнической набережной, сначала при родителях, а потом и в их отсутствие…
Дальше все было просто и ясно. Во время его очередного визита к ним домой Лена решила объясниться.
— Ты женишься на мне, Олежек? — спросила она, сидя рядом с ним на диване и глядя на него своими серыми большими глазами с длинными черными ресницами.
— Конечно… Конечно… Если ты… — бормотал Олег, переполненный чувством нежности к ней, к ее точеной фигурке, наивным глазам, детскому голоску и будучи не в состоянии найти подходящих ласковых слов. — Я и сам…
— Я жду ребенка, Олежек, — совсем тихо произнесла Лена и заплакала.
— Да ну? — поразился Олег, хотя в принципе поражаться тут было совершенно нечему, напротив, поражаться стоило бы другому исходу событий.
— Ты не хочешь, чтобы у нас был ребенок? — сквозь слезы спрашивала она.
— Я не хочу?! Да я очень этого хочу! Просто… Сама понимаешь…
Она понимала, что имеет в виду Олег. Пару месяцев назад он впервые, разинув от удивления рот, вошел в их квартиру с высокими потолками, со старинной мебелью, прекрасной библиотекой. И приняли его там поначалу достаточно прохладно.
Отец Лены, Георгий Романович Курганов, был известным экономистом, академиком и лауреатом. Недавно он был назначен Ученым секретарем Академии наук. И они с супругой, на первый взгляд, такой солидной и недоступной Марией Игнатьевной, желали бы для дочери лучшей партии, нежели толстячок-волжанин, сын простого инженера из провинции. К тому же перед визитом к Кургановым Олег для пущей храбрости выпил в ближайшем заведении пару кружек пива. Щеки его раскраснелись, изо рта пахло спиртным. Олег чувствовал себя очень скованно, пытался выглядеть непринужденным, но казался развязным и вульгарным провинциалом. И на первых порах очень плохо вписывался в солидную атмосферу академической семьи.
— Он в придачу еще и пьющий, — шепнула супругу Мария Игнатьевна, когда они остались наедине. — И говорит иногда бог знает какие вещи, просто слушать невозможно.
— Да брось ты, Маша, — улыбнулся и махнул рукой Георгий Романович. Не принимай все всерьез. Это так, очередная блажь нашей дочери.
Блажь, однако, довольно скоро обернулась вполне реально зачатым ребенком…
— Мама, я должна с тобой поговорить, — как-то вечером сказала матери Лена. И тут же, не давая ей даже открыть рта, громким голосом, с каким-то вызовом провозгласила: — Я жду ребенка! — Она вся внутренне напряглась и немигающим взглядом глядела на мать, ожидая ее реакции.
— От него? — выдержав напряженную паузу, спросила мать. Только бледность и дрожащие губы выдавали ее волнение.
— Да. От Олега, — тем же тоном ответила Лена. — Мы с ним хотим пожениться…
— Но папа в Вашингтоне… Почему ты раньше не сказала, до его отъезда?
— А вот так, — задорно ответила Лена. — Не сказала, и все!
— А где… — замялась мать.
— Он может прийти. Если я его позову… Он тут… Он во дворе…
— Зови, — махнула рукой мать. — Что теперь делать?
Через несколько минут в квартиру вошел красный как помидор Олег. Он пыхтел и задыхался, не зная, как ему вести себя с будущей тещей.
— Вот, — попытался улыбнуться он и, словно паяц, взмахнул своими пухлыми руками. — Видите ли… Мария Геннадиевна, — добавил он, перепутав, как назло, отчество будущей тещи. Лена исподтишка наступила ему на ногу и яростно сверкнула глазами.
Нелепое поведение толстяка поначалу еще больше восстановило Марию Игнатьевну против него. Однако она попыталась взять себя в руки, они сели за стол, попили чайку, побеседовали, не гнать же его, в самом деле, раз так получилось?
— Ну и как же вы собираетесь жить? — спросила Мария Игнатьевна, несколько успокоившись и пытаясь собраться с мыслями.
— Я… — запыхтел Олег. — Я перейду на заочный, я пойду… Есть работа… Там… В одном месте… Один мой знакомый… Он…
