Агония продолжается
Услышанная история, безусловно, произвела на меня гнетущее впечатление. В ней было слишком много моментов, которые я мог отнести и на свой счет. С началом октября цена нефти поднялась еще выше, превысила свой предыдущий максимум в 48 долл. и теперь колебалась в районе 50 долл. Время от времени случались двух- трехдневные коррекции, которым мы радовались, видя в них признаки начала конца, но наши ожидания так и не оправдывались. 21 октября мы продали часть своих колл-опционов, зафиксировав хорошую прибыль, но одновременно вновь увеличив риски «короткой» позиции. Два дня спустя цена на нефть достаточно уверенно застыла на новой отметке выше 55 долл. Мы пытались делать хорошую мину на публике и кусали локти, оставаясь наедине с собой. На одном из званых обедов в Гринвиче я запнулся, когда пытался обосновать нашу «короткую» позицию по нефти.
Затем, 27 октября, после выхода публикуемых каждую среду данных об объеме нефтяных запасов, которые показали большее увеличение, чем это ожидалось, цена на нефть упала. Однако это все же не было большой неожиданностью, и, фактически сразу после выхода данных, цена в течение нескольких минут вернулась на прежний уровень.
В один из дней нефть упала сразу на 6%. Несколько дней спустя Банк Китая удивил рынки, подняв процентные ставки, и нефть упала снова. В нашем офисе послышались радостные крики, но я не мог избавиться от ощущения, что эти коррекционные движения напоминают отсрочки, которые испытывал и Джок той весной 20 с лишним лет назад.
Нефть продолжала падать в течение первых двух недель ноября, но затем, ближе к концу ноября снова пошла в рост, и по утрам нас все чаще стал посещать вопрос: действительно ли мы храбрые и решительные фундаментальные инвесторы или же упрямые безумцы? Судя по разговорам с нашими клиентами было очевидно, что если мы были неправы, и нефть собирается достигнуть новых максимумов, нас надо считать неизлечимыми маньяками, место которые на свалке перегоревших хеджевых управляющих.
1 декабря нефть, наконец, «треснула». Еженедельные данные, опубликованные как обычно в 10.30 утра, показали увеличение ее запасов на 8 млн баррелей, что значительно превышало ожидавшиеся 3,5 млн баррелей. Поскольку и на предыдущей неделе запасы превысили прогнозируемые, мы расценивали это сообщение как сильный «медвежий» сигнал и были несколько разочарованы, когда цена нефти отреагировала на него уменьшением всего на 0,75 долл.
Затем она начала сползать вниз по мере того, как трейдеры переваривали воздействие двух существенных увеличений запасов Падение продолжалось в течение всего торгового дня, и на 14.30 нефть закрылась по цене 45,5 долл., т. е. на 3,64 долл. ниже предыдущего закрытия. Мы были довольны, но сразу же начали задаваться вопросом, стоит ли нам сейчас закрыть, по крайней мере, часть наших «коротких» позиций. На следующее утро нефть продолжила падение, и к полудню ее цена снизилась еще на 5%.
В этот же день по рынку поползли слухи. Джордж Сорос был неистово настроен против переизбрания президента Джорджа В. Буша на новый срок. Он провел кампанию против Буша и потратил на нее один бог знает сколько денег. Слухи основывались на том, что, мол, Сорос вложил 5 млрд долл. в покупку нефтяных фьючерсов за месяц до выборов с целью раскачать фондовый рынок, экономику и вызвать у избирателей негативное отношение к существующей власти. Если он также полагал, что цены на нефть и сами по себе должны вырасти, то нет ничего удивительного в предположении о том, что он мог бы открыть гигантскую позицию. Сорос никогда не отказывался использовать имеющийся у него капитал для повышения своего влияния. И теперь на рынке болтали, что в связи с наступившей коррекцией Сорос получил маржин-колл и будет вынужден ликвидировать свою «длинную» позицию.
Я не верил этим слухам. Сорос слишком умен и беспристрастен, чтобы смешивать бизнес с политикой. Признавая, что для того чтобы быть свиньей требуется храбрость, мы решили, что после всех наших мучений и страданий самым доблестным поступком с нашей стороны будет закрыть приблизительно одну треть нашего «шорта». Мы откупились немного выше 42 долл. Трейд был убыточным, но, по крайней мере, мы сняли часть долговой нагрузки. Я чувствовал себя так, словно огромный камень свалился с моей груди.
