Комиссар криминальной полиции Маркканен с улыбкой поднялся из своего кресла и протянул Аско руку. Рукопожатие было теплым. Аско всегда нравился комиссар, который несколько лет назад и предложил принять его на работу. Маркканен был невысоким полноватым человеком, а его кабинет выглядел совершенно по-домашнему. Хозяин уютно обставил помещение и даже купил за свой счет несколько удобных кресел. Помимо дорогой кофеварки, здесь стоял еще и небольшой холодильник, наполненный разнообразными напитками. Ощущению дома способствовало и гостеприимство Маркканена. Часто совещания, начавшиеся где-нибудь в другом месте, заканчивались у него в кабинете.
— Аско, садись, пожалуйста. Эспрессо?
Констебль кивнул. Маркканен похлопотал у кофеварки и принес кофе. Обычно Аско чувствовал себя здесь комфортно, но сейчас разволновался так, что даже вспотел: ведь в кабинете находились еще старший комиссар Котанен и заместитель начальника полиции Линдберг. Оба кивнули констеблю, когда он вошел. Линдберг, казалось, был чем-то озабочен и поглядывал на часы. Аско подумал, что беспокоился не напрасно: возможно, предстоит более серьезное расследование, чем он предполагал. Маркканен сел.
— Нюман показал вам вчера квартиру на Коркеавуоренкату, пятнадцать. Нам хотелось бы знать, появились ли у вас какие-то идеи после осмотра.
Аско попытался устроиться поудобнее, отхлебнул кофе, но не успел начать говорить, как Маркканен поднял руку, прерывая его, и перегнулся через стол:
— Аско, я прямо хочу сказать тебе, что у нас непростая ситуация. Надо сокращать затраты. Ты можешь использовать собственные методы, но твои результаты в последнее время… Мы дали тебе шанс.
Комиссар снова откинулся на спинку кресла и вздохнул. Котанен и Линдберг сидели, глядя в пол.
— В этой квартире проживали иудеи, очень правоверные. Вероятно, прибывшие из-за границы, — начал Аско.
Заместитель начальника полиции Линдберг поднял голову:
— Иудеи? Почему вы так решили?
Линдберг сказал это требовательным тоном, и Аско почувствовал, что тот не поверил ему. Вольности, которые Маркканен позволял старшему констеблю, раздражали Линдберга, у которого были еще свежи в памяти неверные логические построения Аско в предыдущем расследовании.
Аско изложил основания для своих выводов. Начальники слушали молча и казались задумчивыми. Аско почувствовал, что больше не в состоянии влиять на ситуацию. Его беспокоило и некоторое недоверие со стороны Линдберга.
— Это все, что я знаю. Если можно, я выйду на минутку, — сказал Аско уже спокойно и, допив кофе, поднялся со стула.
Линдберг взглянул на него хмуро, Маркканен улыбнулся, Котанен, почесывая подбородок, рассеянно пробежался взглядом по картинам на стенах.
— За полчаса успеешь обернуться? — спросил комиссар.
Аско кивнул и быстро вышел из кабинета. Почему-то он подумал о Туве. Интересно, она у себя в офисе на Булеварди? Когда Аско представил ее на работе среди других мужчин, его на мгновение охватило отчаяние. У юристов язык подвешен, это люди решительные и изысканно одетые. Как-нибудь вечером после работы один из них пригласит Туву на бокал вина, и он, Аско, останется в прошлом. И виноват в этом будет только он сам. Аско попробовал позвонить Туве, но попал на автоответчик. Бодрое приветствие Тувы, предлагавшей оставить сообщение, немного успокоило Аско.
Он вышел из здания отдела полиции и побрел по Албертинкату на юг. Взошло солнце и позолотило края кучевых облаков. Тонкое покрывало выпавшего накануне вечером снега растаяло. Аско любил кружить по улицам Хельсинки, когда хотел собраться с мыслями или успокоиться. Эти прогулки не имели цели, но почти всегда выводили его на один и тот же маршрут. Почему-то ноги сами вели его с Албертинкату в парк Сепянпуйсто, оттуда по Техтаанкату на Нейтсютполку, затем по Касармикату на север и наконец по Пиени Рообертинкату обратно к Албертинкату. То, что Тува жила на Касармикату, было чистой случайностью. Сколько раз они проходили мимо друг друга до того, как познакомились.
