- Лучше это сделать добровольно, а не то взыщем через суд. И дальше можете не пытаться реализовать свою мазню.
- Тамара Петровна...
- Павловна,- перебила трубка.
- Не нужно спешить с выводами. Я заеду к вам, и мы, я думаю, найдем компромиссное решение.
- Приезжайте, поговорим.
- Может, разрешите хоть с "Авророй" уладить дело?
- И не думайте.
Послышались короткие гудки. Подоспевший парторг только руками развел:
- Что я могу сделать? Акт приемки я подписал, председателя выделить средства уговорил, а над бухгалтерией не властен. Решайте вопрос в Котласе.
Нам даже дали машину до города.
Тамара Павловна оказалась суховатой чистенькой старушкой, чем-то напоминающей учительницу старой школы. Самый опасный тип!
- Увезти из района тридцать тысяч за халтуру я вам не позволю, а чтобы вы не тратили понапрасну время, можете убедиться в надежности принятых мер.
Она набрала телефоны двух хозяйств-заказчиков, и оба с готовностью отказались от оплаты заказов.
- Можете ознакомиться со списком. Тамара Павловна придвинула листок, где без единого пропуска были перечислены все наши клиенты и суммы, на которые заключались договора.
- Советую вам договориться с какой-либо организацией, чтобы колхозы перечислили туда деньги, а вам выплатили зарплату. Наличных не будет, не надейтесь. Но договорные суммы придется урезать наполовину. А в "Победитель" деньги верните.
Ситуация складывалась тупиковая. Если эти тридцать тысяч уйдут из рук, то наша прибыль окажется мизерной. Предстоит ведь платить Гураму за работу. В аккредитивах мы имели около сорока тысяч, но случись какая-нибудь неожиданность - и мы банкроты!
Глист погрузился в раздумье. Кожа гармошкой собралась у него на лбу, свидетельствуя о том, что мозг его работает на пределе возможностей.
- Может, вышлем деньги в Донецк по почте?
- И сразу будем иметь дело с органами...
- А что делать?
- Я поеду в Донецк, а ты к старухе, где хранится наша работа.
- Дураков нет! Поехали вместе!
- Слушай, Веня, ты брось эту самодеятельность, за все отвечаю я. Какой смысл в двойных расходах? Может, Гурам найдет выход, придется лететь назад...
- Ничего, слетаю за свой счет, три тысячи заработал...
- Дело твое... Но это не самая выгодная комбинация. Тогда здесь останусь я. Телефон старухи ты знаешь. Позвонишь, что там Гурам решит.
В аэропорту я всучил Веньке все свои вещи. Смотреть на обвешанного сумками Глиста было смешно. Но я его не жалел - сам напросился. Расстались мы дружески.
А с утра я сел на телефон.
- Добрый день, художники беспокоят. Мы тут привезли стенды на пять тысяч, но посовещались и решили в связи с путаницей в этих, как их наличных-безналичных, отдать всю работу за тысячу. Войдите в положение, не везти же обратно.- В восьми случаях из десяти подействовало. Все-таки люди здесь славные. И пусть вместо тридцати тысяч я выручил пять, но эти деньги не нужно было делить на двоих.
А вечером - звонок из Донецка. Говорил Гурам.
- Привет, Дима. Жаль, что так вышло, мне Веня все рассказал. Я взял у него на всякий случай аккредитивы. Что тут поделаешь... Не смог ты уломать эту мымру?
- Никак, еще грозится и милицию навести... Орет - халтурщики, спекулянты.
- Мотай домой. Захвати с собой чеканку, я ее верну мастеру - хоть что-то получишь...
Через день я вылетел в Москву. В Быково бойкие таксисты предлагали услуги. Мой багаж помещался в полиэтиленовом мешке и можно было ехать автобусом, но с такими деньгами в кармане - уж извините!
Пожилой водитель не менее пожилой "Волги" привычно крутил баранку. Вот и Курский. После перебранки с кассиршей и тумаков, полученных в очереди, худшее позади. Можно мирно покурить в полумраке вокзальной площади.
- Возьмем выпить и через полчаса вернемся. Здесь рядом, по счетчику трешка,- горячо убеждал краснорожего, затянутого в кожу детину парень в кепке и лохматом свитере. Что-то в нем мне показалось знакомым.
Я обошел спорящих и заглянул в лицо парню. Алик! Вот так встреча! Однако Алик реагировал странно. Он повел себя так, будто мы расстались не позднее, чем вчера. Уныло поздоровался и отвернулся к собеседнику.
