Веньку он просто очаровал.
- Душа человек! Даже поинтересовался, как у нас с гостиницей! Одно слово - Расея! Чувствуется широта!
- Думается, не так он широк, как тебе кажется.
- А нам что - ну, просто такой же бездельник, как и его коллеги. Ничего - заинтересуем!
Гостиница "Русь" предоставила нам приличный номер с туалетом и ванной, правда, без телевизора. Для люкса мы, видать, рылом не вышли.
Действительность оказалась суровой: на здешней автостанции болталось затертое расписание, где против абсолютного большинства маршрутов красовалось одно слово - "отменяется". Дефицитный бензин выделялся лишь для автобуса к железнодорожной станции да на два-три рейса к крупным усадьбам колхозов.
В девять я ждал Ленцова у дверей его кабинета. Как и полагается мелкому начальству, тот опоздал минут на десять. Начальник рангом повыше задержался бы на часок, сославшись на дела. Первые лица районов, напротив, приходят на полчаса раньше, имитируя горение на работе.
Еще с утра Венька отправился в один из колхозов, прихватив с собой неотразимый аргумент - бутылку коньяку. Ленцов держался апатично, видимо, вчера он собрал кое-какую информацию о нас.
- А где же ваш друг? Мы тут посовещались, и возникло мнение...
- Иван Трифонович! Помилуйте,- я раскрыл на столе коробку, где также красовались бутылки коньяку.- Без вашего доброго участия нам тут делать нечего.
Ленцов сонно сгреб коньяк в ящик стола.
- Парень ты вроде славный... Ну, что ж... Район у нас маленький, все друг друга знают... Думаю, председатели колхозов пойдут вам навстречу, но чтоб все было по закону... Приедешь - расскажешь, как там с договорами. А машину Первый не даст, я уже просил - не дает...
"Ты попросишь,- подумал я.- Хорошо, что хоть коньяк заглотнул, все-таки крючок".
- Иван Трифонович, вы все-таки звякните в хозяйства...
Ленцов медленно потащил к себе телефонную трубку и застыл, держа ее на весу. Казалось, он уснул. Но вот его набрякшие веки поднялись:
- Будем звонить.
Иван Трифонович ронял слова в трубку, как капли драгоценной влаги:
- Кузьмич... ты... это... встреть тут... хлопцы-художники... Ты это брось мне... Я тебе говорю... Первая комиссия поедет именно к тебе... Что?.. Делись...
Мы распрощались тепло. Отеческая забота райкома сходу увеличила нашу прибыль на тысячу. Внутри дрожало все - лишь бы не спугнуть удачу, добыть заветные полсотни тысяч!..
Возвращаясь, мы зашли попрощаться с Ленцовым, захватив бутылку "Белого аиста".
- А, Лемешко! - бутылка нечувствительно исчезла в недрах стола.
- Спасибо, Иван Трифонович, без вас бы тут не обернуться. Но вот набрали. Можно и сейчас определить вашу долю.
Интересно, сколько потребует? Веки Ленцова тяжело опустились. Он переваривал сказанное.
- Ладно. Потом. Вот это сделаете для района,- Ленцов протянул длинный список. Я наскоро прикинул: шестьсот рублей надо заплатить только мастеру. Немало, по куда денешься?
До Москвы летели самолетом, с посадкой в Вологде. В папке лежали договора на сумму восемьдесят тысяч рублей.
В Донецке мама Алика ответила в трубку:
- Его пет в городе... скоро будет.
Я забежал в магазин к Марине. Дела пришлось отложить, но в ресторане Марина пообещала узнать, кто возьмется сделать стенды и прочую наглядную дребедень. Потом мы поехали ко мне. Взвизгнула дверь подъезда, но, увы, это был и визг несмазанного колеса Фортуны. На лестнице стоял Гурам. Вот как кончается хорошее и начинается черт-те что.
- Одну минуту, Гурам. Сейчас все объясню. Марина, иди в дом, мы тут потолкуем о делах.
Как только девушка исчезла, на плечо мне легла тяжелая рука.
-- А теперь слушай сюда. Ты почему брал у Саши мои деньги? Свой долг Алик возвратил и смылся. Давай половину, и без фокусов. Машина за домом, ребята давно ждут, соскучились.
- Да брось, Гурам. Дома деньги...
- Дома! А если тебя, сука, засунуть в мусорный бак на корм крысам?
- Ну, что ты... Мы же привезли почти на сто тысяч договоров!
- С моих кровных крутишься, падла! Ну, хоть не пропил...- голос Гурама помягчал.- Ладно, пошли за договорами. Не знаю, кто тебе дал "показуху", но мастеру надо отдать третью часть. У тебя есть тридцать тысяч?
