«На прошлой неделе в Нью-Йорк прибыл богатый кубинец, бизнесмен Марк Фрио. За столь короткое время он уже успел обзавестись двумя красотками — обворожительной темнокожей супермоделью Лейлой Лав и трехлетней беговой лошадью обладательницей призов, Русалкой…»
Русалка?
Вики смотрела на черно-белую газетную страницу, но видела словно проступающие через шрифт очертания насмешливых карих глаз, в которых сквозил вызов. Значит, Марк здесь уже неделю, но надолго ли он приехал и с какой целью в газете не сообщается. Виктория перевела взгляд на папку с документами о компании «Форум» затем снова подозрительно посмотрела на фотографию Марка Фрио.
— Да, Саймон… Возможно, ты прав.
Интересно, знает ли уже Марк, кто была та девушка, которая не пожелала воспользоваться его гостеприимством? Чтобы собрать побольше сведений, ему пришлось бы проявить незаурядное рвение, потому что, в отличие от мистера Фрио, мисс Чейз избегала ажиотажа вокруг своего имени. Естественно, многие газетчики были заинтригованы тем фактом, что во главе такой солидной компании стоит молодая женщина — если не сказать, привлекательная блондинка, и конечно же, если бы они пронюхали об истории с яхтами, газетные страницы мгновенно запестрели бы фотографиями Виктории. Но девушка лелеяла надежду, что Марк не узнал ее — в конце концов, она была совершенно мокрой и другой в момент их встречи.
Если же он все-таки понял, с кем имеет дело, и собирается шантажировать Викторию, то его ожидает разочарование. Он никак не сможет доказать, что эта история на самом деле имела место, но Вики, в свою очередь, будет все отрицать. Нет уж, с отчаянной решимостью хлопнула ладошкой по столу девушка, голыми руками ты меня не возьмешь!
Летний бал в пользу Чейз-фонда всегда был главным событием общественной жизни города, фонд являлся одной из грандиозных идей деда и предназначался для финансирования научных исследований в области лечения алкоголизма. К сожалению, сам старый Чейз упрямо отказывался прислушаться к советам докторов и покончить с пристрастием к виски и кубинским сигарам.
Как правило, летний бал проводился в роскошном бальном зале «Плазы» — одной из самых дорогих нью-йоркских гостиниц. Здесь собирались все сливки общества — около двухсот пятидесяти Человек. После ужина начинался пышный бал, и гости веселились до рассвета, попутно освобождаясь от довольно крупных денежных сумм, передаваемых фонду во имя благой идеи.
Пока Виктория отдавала персоналу самые последние распоряжения, внизу у входа в гостиницу, у лестницы, начали появляться первые гости. Из поминутно подкатывающих роскошных автомобилей выпархивали разряженные дамы и выходили элегантные мужчины. Их ждали длинные, накрытые белоснежными скатертями столы, на которых сверкало серебро и искрился хрусталь. В центре зала с потолка свисали массивные люстры, свет которых отражал безукоризненно натертый паркет.
Вики часто спрашивала себя, не проще ли было бы отказаться от всей этой суматохи и прибегнуть к письменным предложениям о внесении посильных финансовых взносов на счет фонда, вместо того чтобы таким старинным способом заставлять бизнесменов открывать кошельки. Но девушка подозревала, что дед имел гораздо более циничный взгляд на вещи — компания получала от летнего бала прямую коммерческую выгоду, потому что название «Виктори Груп» было тесно связано с этим престижным общественным событием.
— Виктория, дорогая! Какое сказочное платье! О-о, я вижу на тебе фамильные бриллианты. Теперь понятно, почему вечер обслуживают такие широкоплечие «официанты»!
Вики обернулась и с улыбкой поздоровалась со школьной подругой, которая сейчас была женой бизнесмена, принадлежащего к высшим аристократическим кругам.
— Ты угадала. На присутствии охраны настояла страховая компания. Честно говоря, я предпочла бы оставить бриллианты в сейфе и надеть украшения попроще.
— Что ты! — возмущенно замахала руками Рут. — Разве можно держать такую прелесть в сейфе. Если бы бриллианты принадлежали мне, я бы их вообще не снимала. Даже спала бы в них. Особенно, если бы присматривать за ними был приставлен один из этих гвардейцев из охраны! — лукаво добавила она, бросив игривый взгляд на стоящего неподалеку охранника. Но вся кокетливость Рут разбилась о каменное выражение на лице профессионала, у которого едва не трещали швы, упирающиеся в бицепсы, на рукавах форменной белой тужурки.
