Стоявший в весьма неудобной позе на коленях за креслом Крейзерт поправился и вытер пот с холодного лба.
Наконец шаги стали приближаться к двери. Вошло двое мужчин, и электрическим фонарем осветили всю комнату.
— Вы ошиблись, вахмистр, в целом доме нет ни души!
Старый полицейский вахмистр Штурм энергично покачал седой головой.
— Господин инспектор, откровенно говоря, я никогда не верил в виновность поручика фон Росла и сегодня тоже не верю в нее; и поэтому я по ночам делаю обходы вокруг виллы. Я уже несколько раз видел каких-то подозрительных людей, они были очень осторожны и всегда исчезали при моем приближении.
— Вы упрямец, Штурм, — сказал Вендорф. — Вы влюблены в этого легкомысленного поручика фон Росла и во чтобы то ни стало хотите уличить другого виновника, но это вам никогда не удастся. Никто другой не был заинтересован в смерти старого скряги. Я допросил всех свидетелей и уверен в виновности поручика. — Но что это за шум? Мы здесь не одни — там в углу за креслом что-то шевелится!
Старый вахмистр вынул револьвер и направил полный луч света на указанный угол.
— Так и есть — тут что-то шевелится!
В эту секунду какая-то длинная, темная фигура выскочила на середину комнаты — сильный удар, нанесенный резиновой дубинкой в затылок, моментально сразил старого вахмистра, в бесчувствии свалившегося на пол.
Второй удар с той же силой поразил инспектора, лишившегося с перепуга всякой способности двигаться.
Высокий мужчина схватил упавший на пол фонарь и осветил угол таким образом, что луч света озарил Крейзерта, все еще сидевшего за креслом, причем сам державший фонарь оставался в темноте.
— Живо, вы там, поднимайтесь, и воспользуйтесь случаем, предоставленным бессознательным состоянием обоих полицейских — оно долго не продлится, а потому нужно спешить!
Крейзерт вскочил — он и не пытался узнать своего освободителя. Он только стремился выйти из этого страшного дома, и, ярко освещенный лучами фонаря, он поторопился к выходу и скрылся в ночной темноте.
Знаменитый сыщик закрыл свет и выждал, пока неровные шаги гонимого диким испугом замолкли в ночной тишине, а потом сам вышел из дому, осторожно оглянулся и окольными путями вернулся к себе домой.
Посещение дома было не безопасно, но оно стоило затраченного труда. К счастью, он во время успел вмешаться. Оба полицейские неумелой рукой разорвали бы всю сеть обвинений и затруднили, если не устранили бы совсем, возможности уличения настоящих убийц. Удары резиновой дубинкой не были опасны, через несколько часов можно было превозмочь их последствия.
А теперь необходимо было поспать несколько часов, следующий день требовал свежих сил.
Быстрыми шагами Шерлок Холмс направился к Карльтон-отелю.
. . . . . . . . . .
В большом зале здания суда мистер Блэкфильд оживленно разговаривал с адвокатом, д-ром Гагенсом, защитником поручика фон Росла.
Нервный, оживленно жестикулировавший юрист с виду и по наружности походил на своего спутника.
После довольно продолжительного разговора, они расстались, и сыщик опять пошел в отель. Брови его мрачно сдвинулись.
Он заходил в здание суда с целью исходатайствовать свидание с подследственным поручиком фон Росла, но усилия его оказались тщетными — судебный устав не знал никаких исключений, независимо от каких бы то ни было причин.
Так или иначе, он должен был видеться с ним. Но каким образом устроить свидание?
Он сел в кресло и стал раздумывать.
Вдруг он вскочил. Ему пришла идея — да, так можно будет устроить! Он потирал руки от удовольствия.
Короткое время спустя он явился на квартиру защитника.
— У меня к вам большая просьба, господин доктор, — начал он, — от исполнения которой для меня зависит очень многое.
— Прошу вас, объясните, в чем дело, если только возможно будет, я сделаю все, что в моих силах.
— Я обязательно должен переговорить с подследственным поручиком в его же собственном интересе.
— Я могу только повторить, что к крайнему сожалению не в состоянии вам помочь в данном случае. Кроме судебного персонала только я имею доступ к нему!
— Это мне известно, и вот на этом-то я и строю свой план! — улыбнулся сыщик.
