Такой метод финансовой помощи подвергался серьезной критике. Банки действительно нужно было спасать, но правительству следовало настоять на более жестких условиях, потребовав за срочную помощь больший процент. В то время я призывал администрацию президента Обамы ввести в «Citigroup» и, возможно, еще нескольких банках внешнее управление, но не для того, чтобы управлять ими в долгосрочном плане, а для того, чтобы налогоплательщики получили полную компенсацию, когда — и если! — банки восстановятся благодаря помощи государства. В противном случае правительство, в сущности, выдаст огромную субсидию акционерам, которые при любом исходе ничего не теряют.
Несмотря на то что финансовая помощь проводилась на слишком щедрых условиях, в целом она принесла пользу. Крупные учреждения были спасены, доверие инвесторов восстановлено, и к весне 2009 года финансовые рынки более или менее вернулись на исходные позиции, когда большинство заемщиков, хотя и не все, снова могли получить ссуду под вполне приемлемые проценты.
К сожалению, этого оказалось мало. Без хорошо отлаженной системы финансов невозможно обеспечить процветание. Стабилизация этой системы является необходимым, но не достаточным условием. В чем Америка действительно нуждалась, так это в плане спасения реальной экономики, производства и рынка труда — таком же эффективном и адекватном стоящей задаче, как план спасения финансов. Но Америке не удалось даже приблизиться к достижению этой цели.
Неадекватное стимулирование
К декабрю 2008 года члены переходной команды Барака Обамы готовились взять на себя управление экономикой США. Уже было ясно, что перспективы у них мрачные. Падение цен на недвижимость и многие акции нанесло сокрушительный удар по благосостоянию американцев. По сравнению с 2008 годом денег, уплаченных при покупке жилья, было меньше на 13 миллиардов долларов — сумма, эквивалентная стоимости произведенных за год товаров и услуг. Потребительские расходы, естественно, резко снизились — как и расходы бизнеса, который также страдал от последовавшего кризиса кредитования, поскольку не было никаких причин расширять дело, лишившееся клиентов.
Что следовало предпринять? Обычно первой линией обороны против рецессии становится Федеральная резервная система, которая при замедлении темпов роста экономики, как правило, снижает процентные ставки, но краткосрочные ставки, устанавливаемые ФРС, уже приближались к нулевым, и уменьшить их было невозможно.
Остается один очевидный ответ — нужны были фискальные стимулы, то есть временное повышение государственных расходов и/или снижение налогов, чтобы увеличить совокупное потребление и создать новые рабочие места. Администрация Барака Обамы действительно разработала меры стимулирования и воплотила их в жизнь — это был закон о восстановлении экономики и реинвестировании. К сожалению, выделенных на его реализацию 787 миллиардов долларов оказалось недостаточно. Конечно, это ослабило рецессию, но было гораздо меньше того, что требовалось для восстановления полной занятости или хотя бы того, чтобы создать ощущение прогресса. И что еще хуже, в сознании избирателей неудача стимулирования дискредитировала саму идею использования бюджетных средств для создания рабочих мест. Шанса повторить эту попытку у администрации Обамы не было.
Прежде чем назвать причины, по которым стимулирование оказалось таким неадекватным, отвечу на два возражения. Их часто слышат люди, разделяющие мои взгляды. Во-первых, мы якобы всего лишь ищем оправдания и пытаемся постфактум объяснить неудачи своей политики. Во-вторых, при президенте Обаме государственные расходы значительно увеличились, поэтому нельзя говорить, что он уделял мало внимания поиску путей выхода из кризиса.
Ответ на первое возражение следующий: вовсе не постфактум. Многие экономисты с самого начала предупреждали, что предложения администрации прискорбно неадекватны. Так, например, через день после подписания закона о стимулировании Джозеф Стиглиц (лауреат Нобелевской премии по экономике 2001 года) из Колумбийского университета заявил следующее:
