Выбор Шутника - страница 84

Улазим вздохнул и потер лоб.

— Она живет не в Похоне. И тебе надо набраться терпения. Юнай уже ходила к ней.

Али прислонилась к стене и сунула руки в карманы.

— Юнай уже ходила к ней?

— И не только она.

— А почему эта ваша отшельница послушает Юнай? — спросила Али. Здесь была какая-то тайна, и она хотела ее знать.

Улазим провел рукой по короткой аккуратной бороде.

— Потому что Окобу ее бабушка. Но я не стал бы рассчитывать на ее помощь, Али. Действительно бы не стал. Когда она отреклась от меня, она сказала, что только чудо заставит ее вновь подойти ко мне.

Али поняла, что узнала чужую тайну.

— Твоя мать?

— Которая выбросила меня вон, — объяснил Улазим. — Мой отец умирал, и она позвала меня домой. А я не мог оставить юных леди. Моя мать не простила меня.

Али выпрямилась и отряхнула свою тунику.

— Так, значит, надо думать, как устроить чудо, — сказала она. — Я подумаю об этом. А ты подумай, что скажешь ей, когда увидишь ее снова.

Улазим схватил Али за руку, на этот раз мягко.

— Только не проси бога, — сказал он. — Никогда не знаешь, что он сделает.

Али мрачно улыбнулась.

— Не беспокойся, — уверила она его. — Я уже знаю, что бывает, когда случайно позовешь бога. Но чудо есть чудо. Мне просто надо подумать.

День летнего солнцестояния, 22 июня, 462 год Эры Людей.

Требонд, север Торталла

Али снился очередной неспокойный сон, из тех, что иногда посылал Киприот. Сны Киприота всегда ощущались как реальность, за исключением того, что Али была в этих снах привидением, и сны заканчивались перед самым рассветом.

Местность во сне была Али очень хорошо знакома: башни бывшего дома ее матери в Требонде возвышались на западе, над краем обрыва. Привидение Али стояло на лесной поляне, среди созданий, которых только во сне и увидишь. В листве деревьев сидело несколько стормвингов, один из них — королева в стеклянной короне. Рядом сними — василиск, бессмертная ящерица высотой семь футов. Его кожа представляла собой ряды волдырей разных оттенков серого, светлее на спине, темнее по бокам, и совсем уж цвета грозовой тучи на животе. Дальше стоял серый пони и задумчиво пощипывал травку. На его спине примостились пять обезьяноподобных созданий, мартышек-пигмеев. Они жевали изюм и глазели по сторонам. Волки, белки, золотые орлы, лошади, пони, собаки — все они стояли по краю опушки. Собаки и белки прятались за лошадьми, оглядываясь на волков.

Были там и люди. Али узнала своего приемного дядю Корама, барона Требонда, и его жену, тетю Риспу. С ними стоял высокий старый человек с седыми волосами и загорелой кожей. Костопляс — живой скелет то ли птицы, то ли летучей мыши, сидел на его плече. Али загляделась на это существо, и оно вдруг взлетело, паря на скелетообразных крыльях, и присело на спину пони, к карликовым мартышкам. Одна из них сразу протянула ему кусочек какой-то еды.

Также были Онуо Шамтонг и сержант Королевских Всадниц Огунсанво, бывший командир Всадниц Бури, и ее муж, Рауль хозяин Золотого озера и горы Малория. Али увидела свою мать и лорда Уайлдона из Кавалля, одного из командиров северных армий. Лорд Уайлдон стоял на противоположной от Аланны стороне опушки и глядел на нее такими же глазами, как белки на волков. Бабушка Али Элени находилась в центре поляны, в одеждах жрицы Великой Богини. Дедушка Али Майлс тоже был здесь.

Около Элени стояли Нумэйр и Дайна, одетые в свои лучшие одежды. Каждый из них обеими руками держался за одеяло, которое извивалось и корчилось, словно множество каких-то созданий барахталось на нем. Вот через отверстие в одеяле просунулась пара копыт. Через мгновение их сменил змеиный хвост.

Тут на поляну на взмыленной лошади выехал отец Али. Он соскользнул с седла, поцеловал Дайну в щеку, похлопал Нумэйра по плечу и оглянулся на жену. Она странно смотрела на него, ее фиолетовые глаза излучали холод. Она даже немного вздернула подбородок. Георг нахмурился, потом подошел к ней, наклонился и прошептал ей что-то на ухо. Али прочитала по губам матери ответ: «Не сейчас». Георг выпрямился, изумленный. Али тоже очень удивилась. С чего это маме так сердиться на папу?