— Думаешь, другие не задаются этим вопросом? — спросил Локидж, глаза его заинтересованно заблестели. — Что их светлости не спрашивают себя, как это бог мог научить простую смертную стольким вещам в течение столь короткого времени?
— Что я думаю, тебя не касается, — сказала Али и стряхнула воду с рук. — Я живу своей жизнью, и бог принимает в ней участие.
Локидж недоверчиво покачал головой. Али лениво помахала ему рукой.
— А теперь извини, я пойду, полюбопытствую. Прибывший герцог вместе с Виннамин, Сарэй и посыльной удалился в свои покои. Они просили, чтобы их не беспокоили. Али прошла в большой зал и начала чистить очаг, когда наверху лестницы появилась Сарэй.
— Али, пусть Улазим позаботиться о ночлеге для этой девушки, — приказала она, провожая вестницу вниз. — Герцог и герцогиня попросили тебя принести им немного вина.
Али послушно побежала звать Улазима, а затем к Чинаол за вином. В покоях герцога и герцогини Сарэй наполнила кубки для отца и мачехи. Виннамин протянула Али письмо, принесенное посыльной. Все трое смотрели на нее выжидающе.
Али быстро просмотрела письмо. На нем была печать семейства Риттевонов: гордая крылатая лошадь, поднявшаяся на задние ноги, крылья вразлет. Почерк ровный и изящный, но было видно, что писал не профессиональный писец.
Мои дорогие Мекуэн и Винна!
Сожалею, что в этом письме нет хороших вестей. Король Хазарин умер от удара. Теперь королем является сводный брат моей жены Дайневон. Положение крайне тяжелое: царствование Хазарина было слишком недолгим, а ребенок не может управлять королевством. Но есть события и похуже. Мой брат в припадке безумия или от глупости попытался похитить Дайневона, мы не можем предположить почему. Его поступок можно расценить как государственную измену. Сейчас он находится в розыске. Кроме того, мой брат пытается поднять восстание. Этого никак нельзя допустить. Я всерьез беспокоюсь о том, что он может искать убежище в вашем семействе, как в тот раз, когда он попал в немилость короля Орона. Во имя той любви, которую вы питаете ко мне, просите его вернуться в Раджмуат и ответить на предъявленные ему обвинения. Если мой брат явится добровольно, я постараюсь оправдать его перед Королевским Советом. Если же он будет схвачен, то жизнь его будет в несомненной опасности. Мой брат всегда называл тебя и Виннамин самыми рассудительными людьми во всем королевстве. Убедите его вернуться, и Имаджан и я всегда будем вашими должниками. Мы снимаем с вас все обвинения, и скоро вы сможете вернуться в Раджмуат. Не могу представить праздник зимнего солнцестояния без вашего участия. Благодарю вас от своего имени и имени Имаджан.
Ваш друг Рубиньян
Али прочитала письмо еще раз. Рубиньян пишет, что он беспокоится, но ни разу не назвал Броно по имени и не намекнул, что заботится именно о своем брате. Кроме того, он не предлагает Балитангам вернуться домой прямо сейчас, хотя и называет их друзьями. Может, он хочет сделать их приманкой для Броно?
Она вернула письмо Мекуэну. Герцог нервно скатал его в свиток, бросил на пол и пнул ногой.
— Письмо доставила крылатая лошадь, — сказал он, — хотя оно частного характера. Что все это значит? Регент не смеет посылать крылатых лошадей, это прерогатива Короны.
— Наверное, он хотел, чтобы мы получили это письмо как можно скорее, — объяснила герцогиня. — Он думал, ты это поймешь.
— Мне это не нравится, — сказал Мекуэн.
— Может, это тетя Имаджан хотела, чтобы мы побыстрее получили это письмо? — спросила Сарэй. — Она ведь тоже королевского рода, как и Дайневон, хотя и не наследница престола.
Али сложила руки на груди.
— Ваша светлость расскажет об этом письме домочадцам? — вежливо спросила она. — Ведь им нужно знать, что следующее посещение принца может несколько… — она помолчала, подбирая слова, — отличаться от предыдущего.
Герцог и герцогиня обменялись взглядами. Ответила Сарэй.
— Разве слугам нужно это знать?
— Если принц приедет и начнется столкновение, то слугам придется принять в нем участие. И некоторые из них… — она замолчала. В комнате внезапно стало светлее. Али поняла, что свет исходит от нее. — Что за игры? — спросила она Киприота.
